- Когда-нибудь, знаешь, когда-нибудь. Сейчас, сейчас, ещё немного осталось, буквально решить ряд неопрятно скользящих вопросов, и когда-нибудь, как-нибудь в будущем я займусь этим, - он перекинул свой взгляд на явно мерцающие звёзды за окном и ухватился за них всем своим естеством. В самом нутре, где-то глубоко, глубоко растянулась саркастическая улыбка и осела холодным инеем у него на душе. Он осознал, что чувства и эмоции, те самые, что так бурно будоражили кровь раньше теперь всё больше и больше индевеют, покрываясь кромкой белёсого льда. И вдруг наступило оцепенение и полное безразличие, он ухватился за него и спрятал что-то самое блестящее внутри и впотьмах своего прошлого, улыбнулся и повернулся к ней так, словно свою башню разворачивает грозный танк перед самым выстрелом, и он выстрелил, - а знаешь, я просто не хочу, и это когда-нибудь не наступит никогда.
- Почему? – она не смотрела в его сторону, она отчётливо понимала, что там уже нет ничего. Хрустальная слеза сверкнула на её щеке, опрятно перебралась под горловину свитера и исчезла.
- Я уже не умею любить, любить именно так, как это возможно было бы когда-то. Иммунитет, понимаешь, иммунитет. Я раньше мог любить больше, чем хотел жить, а теперь нет. Я хочу просто жить так, как это есть сегодня, не больше и не надо мне меньше, теперь уже меньше я не приму.
- Ясно, - она аккуратно сложила руки у самых бёдер, всколыхнулась грудью, поднимая себя из-за стола, развернулась и пошла к входной двери, молча и вязко. А затем дёргано, но опрятно, по-женски, надела туфли, схватила сумку и растворилась в тишине лунного вечера.
Дверь хлопнула лучше всяких слов и наступила тяжелая тишина, которую невозможно вынести, с которой бесполезно жить. Он посмотрел на звёзды, что уже уверенно и спокойно заползали в его я, ещё раз саркастически обнял прошлое, словно принял пилюлю для повышения иммунитета, как будто попытался найти что-то тёплое там, где пусто и бесконечно холодно, а потом забормотал себе под нос, - всё же совсем не так, я просто не умею жить, а только способен любить по-настоящему, очень по-настоящему, но, чёрт возьми, как так вышло, что меня хватают за грудки несуразные чувства из прошлого и в них я всё ещё прячусь, как так вышло, что всё остальное исчезает внутри моего мира и не становится дорогим.
Он перестал думать, прикрывшись иммунитетом, закидал в голову пару-тройку полезных мыслей и спокойно, почти спокойно, ушёл спать.
SH