Пора бы уже повзрослеть и принять три факта:
Во-первых, нет Нарнии: я забирался в шкаф.
Там куча тряпья, только нет пиджака для фата,
В котором однажды я встретил впервые Love.
Людей, во-вторых, не бывает с одним навечно:
Любой заменим на другого, как горсть пшена.
Всё вызрело, съежилось, выцвело, бессердечно.
С другим засыпает когда-то моя жена.
А, в-третьих, одни слова, что ведут куда-то,
В банкноты, регламенты, прайсы, священный текст.
И всё именуется: дети, белье, салаты...
Един механизм: человека-машина-ест.
А что по итогу? Прагматики против веры?
Валютная биржа на кладбище черт и дат?
Не идолы - бренды, Евангелие от химеры,
И липкого быта сплошной человечий ад.
Одержит победу тот, кто купил дешевле,
Потом подороже кому-то еще толкнёт.
Однажды исчезнут поэты с петлёй на шее,
Художники с венами вскрытыми, как траншеи,
Из вещного мира. Ну вот, и живите в нём.