Дедушка – Онисько Владимир Семёнович (1876 – 1966)
Мой дед Владимир с 1914-го по 1916-й год воевал в царской армии. Исполнял обязанности ветеринарного фельдшера. По данным, сохранившихся документов, два раза менял имя и отчество, и три – веру. При царской власти был Владимиром Семёновичем, при Польше – Владиславом Шимоновичем. Родился православным, венчался униатом, умер католиком.
Хозяин необычной работоспособности. И все задуманное совершил. Пять дочерей и каждой приданое - по гектару земли, найбеднейшее досталось моей маме - шесть соток и дом на сто квадратных метров в Гродно по улице Красная, дом № 4. Последнему сыну, как наследнику, всё хозяйство - 15 гектаров земли, пять из которых выкупил у пана перед войной за царские пятнадцатирублёвыя золотники, дом, сарай, хлев, сад и все хозяйственные орудия труда (молотилка, картофелекопалка, манеж, жатки).
Сегодня за сотку земли в Грандичах (около Гродно) дают тысячу баксов. Вот и получается, что мой дед (по сегодняшним меркам) для каждой дочери (кроме моей мамы) дал по сто тысяч долларов, а сыну, как наследнику, полтора миллиона. Деду и в самом страшном сне никогда не снилось, что это сокровище (землю), приобретённое таким тяжёлым трудом, может кто-то забрать. Как молитву-заклинание, повторял дедушка односельчанам: "Земля не горит, жизнь у человека могут отнять, землю - нет, и нет такого закона, и никто его не придумает". И оснований для сомнений не было. Ведь и в самом деле, никто у хозяина землю не забирал: ни царь, ни немцы, ни поляки ... Было что-то святое. Это уже потом, когда началась борьба за один народ с одной страной, с одной верой и с одной кассой, хозяин стал социально опасным элементом. И появился новый, свободный, советский человек по образу вождя мирового пролетариата с вытянутой рукой, которая вскоре у этого "свободного" человека потеряла все свои функции, кроме одной - дай (пенсию, квартиру, медицинскую помощь и т. д.) . И этот человек живет здесь и сегодня. Во всяком случае, на первых президентских выборах 82,7% белорусов, от изобретателей с амбициозными предложениями не ниже чем у Билл Гейца и Стиф Жопса до закодированного пенсионера, надеялись, что в эту руку ещё что-то положат. Просить - это не судьба, это профессия.
Полагаю, что дай, как психологическая прививка - всё вокруг колхозное, всё вокруг мое, помогла вору пробиться в олигархи с государственной гарантией неприкосновенности до наворованного.