В КОНЦЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
(Москва – Рыбинск)
Холодное утро и поезд холодный,
И сам я печальный, тревожный, голодный,
К тому же, придавлен рассветным похмельем, –
Сейчас бы стаканчик с живительным зельем.
Как тянутся версты, угрюмые версты…
За окнами редкие, тусклые звезды.
Дорожная воля, дорожная доля –
От леса до леса, от поля до поля.
Мечтая во сне о грядущем мессии
За окнами тонет во мраке Россия.
Дорога моя, продувная дорога,
К порогу родному и вновь от порога.
Вся жизнь по железу, по тонкому звону,
Всю жизнь уподобить легко перегону.
Колеса стучат и стучат равнодушно,
Как будто кого-то считают послушно.
Щемящая боль неживых расстояний.
И станции все – без примет и названий.