Твоя душа, отчалившая первой,
Звала и тосковала по моей.
Моя душа, измученная стерва,
Была всего лишь чуточку сильней.
Она крепилась, тужилась, молчала.
В горячем теле, слабом, но живом.
Твоя душа отчаянно кричала.
Когда чужие люди за столом
Чего-то ели. В пустоте безмолвной
ни теплоты, ни горечи, лишь блеск
Большой свечи, тяжёлой и неровной, да за окном морозных веток треск.