Заросший густой щетиной,
с усталым, но добрым взглядом,
с плаката глядит мужчина,
который бы мог быть рядом.
Не то что стеной - скалою
стоял бы, не шелохнувшись,
иль крепкой своей рукою
сжимал её стан, проснувшись.
Дарил бы цветы, алмазы,
носил через снег и лужи.
Не попрекнул ни разу,
не лез бы без спроса в душу.
Детей бы любил безмерно,
и братьев её, и маму.
Короче, во всём примерным
он был бы и самым самым.
Тогда б и она смогла бы,
под стать ему, измениться,
шагать рядом с ним не бабой,
а светской матёрой львицей.
Лицо б её не морщины,
а святость бы украшала,
богемная бы община
любила б и уважала.
Тогда бы жила бы Нинка,
как в сказке, легко и плавно...
Вот только одна заминка,
и рушит она все планы.
Тот самый, что на плакате,
стоит, улыбаясь, рядом,
опрятен и деликатен.
Но Нинке его не надо.