Любовь

Пролог.

В ваши уши,
глотающие звуки, смерчем, буду ввинчивать крик души:
взойдя на крышу небоскреба талантливым лбом, гордый, как Марс.
Не будет, моя память стеклянной, прочитав вторую строку,
я вспомню о чем речь в первой.
Не выем, я брешь в моем сердце, чтобы переселиться в его квадратные метры.
Не прыгну, я с моста в реку, чтобы напиться воды по ноздри.
Иду, по мрамору, громко, пятый десяток идет бойко.
Не сажусь, я на шею покладистому.
Не клянусь, я в верности любовнице.
Не говорю, я с моим отражением.
Не покрываются, мои книги пылью.
Нет, у меня бессонницы.
Не знаю, как скрипит старое дерево.
Знаю, бетономешалку вращает электричество.
Верю, есть Грааль в многоэтажной глыбе.
Молчу, как молчат древние скифы.
Слушаю, Божий зов в сердечном бое.
Видите - какой я правильный, не Гомо Сапиенс, а - любовь!
Мечтаю, жить в Венеции!
А после смерти в Раю,
Чтоб мне завидовали,
те, которые стоят в строю.

                Часть 1
Кто знает, Любовь может станет ваша настольная книга?
Была Вера,
Была и Надежда,
Теперь жду у фонтана Любовь!
Что было вчера уже нет, и никогда не будет.
Я пришел Любови нет, ушел, и Любовь пришла,
Не узнаю я ее,
даже если буду сидеть рядом с ней в маршрутке.
Рассвет, солнечный луч проник в мою комнату,
Подушку положил я на лицо, а вокруг ослепительно -
это мне награда за потраченное на нее время.
Потолок и пол сжали мое тело - скрип и визг.
Все знают меня: сияющая радуга, смеюсь, аж закашлялся,
Ничего не хочу, даже не пытаюсь дернуться!
Мне важно, что со мной она делает,
хоть не слышу ее голоса, думать даже не хочется,
про мое, даже мне ненужное прошлое.
Ниже и ниже опускаюсь с жалюзями,
засыпаю, отяжелевший кубометрами воздуха.
Часы превратились в патефон
и сквозь рупор сквернословят любовь.
От децибел проснулся, поднялся, и ниже цоколя.
Жду, придет ли любовь долгожданная, бескорыстная?
Любовь влетела, обняла, облизала, и приковала к себе
атласными лентами,- ты мой!
Немногословная!
И все же много слов. Медленно, волнами изваяются ее губы. Оглушен: духовыми трубами со всех сторон,
вбивают гвозди, сверлят сверлом - в моем доме ремонт.
Все, - рухнул на паркет, лежу без движения,
может в коме? Да нет в доме! Безликий, расплывчатый, как один из ржавых люков на площади.
Смотрю таблетка лежит у плинтуса, одна, вторая, третья,
четвертая застряла между указательным и средним пальцами.
День за жалюзями все светится и светится,
волос накрутил на палец и вырвал его с луковицами.
Дверь хлопнула, будто балкон рухнул мне на голову.
Ушла Любовь довольная, синяк выше коленной чашечки,
отпечаток моего пальчика.
Лбом уткнулся в бумажное, в слух читаю:"Я замужем".
Что ж, бежи к обеду, и к ужину, а я буду умирать с голоду.
Раздражен! как кожа расцарапанная.
Приручен? Все кивают: Кинг Конг; страсть , любовь, - подомной не будет лужи с непрозрачной водой:
Любовь - Клеопатра, которая, что хочет то и берет!
И взяла.
Опять влюбленный смотрю в ее ложбинку груди, и притягивается моя кость к ее кости.
Вечно любви не быть, даже если с ней иногда дружить.
Успокаиваете!
У меня есть жемчужины адекватности, и их у меня гораздо больше чем у богатых в портмоне сотенных.
Знаете!
Колизей пал, а с ним и его гладиаторы.
Законопослушные!
Вздрагивающие от невежества, подлости и предательства,
как любовь умертвляется видели - тело мое бездыханное?
Я, как судорга, которая сводит ногу,
исчезаю после укола иглы,
я познал уже слишком много,
И давлю на щеке прыщи.
Привет! Не молчи!
Любовь?
Мой скелет слишком здоров!
Любовь!
Моя голова, там, где должны быть пятки.
И скажи соседям Петру и Тамаре, что мне не нужны от любви таблетки. Все матершинство, которое лезет из моего рта, сдерживаю, как сдерживает его монашка молясь у своего алтаря.
Я не варю борщ, нет продуктов в сонном царстве. В доме есть магазин, хочу на лифте в него спуститься, по лестнице я не хожу, она надомной глумится.
Мне карниз голову разобьет до крови. Замотайте меня в простыни. Я залезу под кровать и буду под ней лежать, как мумия!
Застрял!
Голову спрятал, как страус. От себя не спрячешься!
В игровой улыбке сверкнул удовольствием мой зрачок. Любовь? Ошибка! Удалено, нет больше такого файла. Соберу волю в кулак и стану бегать по утрам: вырасту в глазах противоположного пола, дерзость взращу, а за ней и буйность. Забуду, что тротуар мощенный с горбинкой плитками, и пойду по нему, как по зеркальному ламинату. Услышу бой каблуков Лабутенов, их ярко-красный след влюблю в себя, и будут они меня ждать у фонтана, памятника и театра.
Влюбленным людям квартиру хоть не проветривай,
им кислород поставляет любовь, я не крайний, кто задыхается, и ждет Любовь, вновь и вновь!

                Часть 2
Узнайте меня!
Я прост, как алфавит младенца.
С кем бы я не общался, смотрю в глаза.
Я раньше хотел познать вторую половину.
Женщину?
Какой я был наивен! Я когда то думал - женщина -это любовь! А оказывается - это еще и боль, а если капнуть по глубже - это еще и оголенный нерв, и всегда, натянут он, как струна на музыкальном инструменте.
Она сердится, рифмами колоколит, от невнимания и невежества, а я виновато соплю и моргаю, как фонарный столп у дороги.
Ее нежные пальцы, глажу на день сто раз, а утюг погладил рубашку и остыл тотчас.
В отношениях ничего не забывается. каждое слово помнит она, как светофор, переключается, ее восприятие бытия.
У меня на груди расстегнулась пуговица на рубашке.
Она застегнула ее.
Перед ней большая лужа, она на носочках обходит ее,
как балерина.
Я иду рядом с ней, и говорю все, что знаю, даже, то, что не хочу, извергаю, как Кракатау. Все, что я рассказываю ей, она впитывает, как губка, и всегда переваривает без изжоги в желудке. Она говорит:" Купи букетик цветов ". Вспомнил: Тещин язык не полит.
Мои глаза уперлись в памятник Ленину, который лежит на площади, какие то люди ногами бьют его голову, и о любви к нему никто из них ему не говорит. Я развернулся и иду в противоположную сторону, нет любви в граните, нет ее и в золоте, думаю: любите врагов своих, вот, увидел, как ненавидят врагов каменных. Гляжу стоят заборы и заборики, грозных кулаков фаланги, все знают стоят они прочно, но и памятник Ленину стоял монументально.
Я не тощий и не жирный, а как люди говорят в теле, и не звоню им, и не ломлюсь в их двери.
Зеваки, потрясенные, ускорили шаг от площади, покусывая губы:" Лучше на диване хорошо выспаться, напиться, наестся, и заняться любовью ". А за зеваками - сотни ботинок; кожаных, замшевых, а большинство дермантиновых.
Православные!
Где ваша любовь?!
Где поцелуи ваши горячие?
Где блины ваши медовые?
Одни щеки у вас розовые,
а за щеками зубы от еды вычищенные.
Нам, глазеющим на лежащий труп на площади,
потомки скажут:" Убийцы! "
Им ответим:"Были бы, если б труп был из плоти и крови ".
Они ли станут нас слушать:
" Делай как я! Сделай дело - гуляй смело! "
Скажут:" Не хотим вас знать, вы не исполняете закон, а нас заставляете его исполнять! " А мы, как лицедеи, им скажем;
" Мы вас любим ". И снова станем с ними играть.
Что мне до планеты под названием Ленин, многотысячных тиражей бродящего с Маяковским в гимне интернете!
Я знаю - катаракта у меня в правом глазу прогрессирует,
без филосовских рассуждений!
Я, алфавит, где каждая буква рожденная в моем мозгу,
влюблена в мое тело, говорит вам: улыбка младенца ценнее всего, что я творю не стоит даже одного его выпавшего зуба!
Изрекаю !
Правду и больше ничего кроме правды,
надрывая голосовые связки с утра до вечера,
перед любовью, исповедующийся предтеча.
Я, с зеницами, как яркие звезды, с ресницами - буйными травами, и, не страдающий в снах от угрызения совести,
говорю:" Любовь зла, полюбишь и козла? "
Нет!
Так, говорим мы, уничижая любовь,
Мы, которые проповедуем любовь,
Мы, которые клянемся любить друг друга в счастье и в горе.
Расцеловать!
Создателя Адама и Евы,
Он испытал любовь, прежде чем подарить им небо!
Любовь - верней технологии.
Кому, как не нам молить небесного Скульптора!
Чтоб капающая вода не залила города из гудящего кондиционера.
Что было первее яйцо или курица?
Скажут:" Яйцо ". Перебьют:" Курица".
Ошибаются?
Нет!
Любовь грозятся печатать на принтерах в современных лабораториях.
Кто любит, тот, на Голанских высотах города, деревни,
хутора, и каждый, каждый жаждет:
" Любви, любви от Господа! "
Все, кто меня хвалил и лелеял, и те, что не замечали, -
вы наполняли собой мое бытие.
Видели, как вода кушин наполняет?!
Я, к насмешкам привык за моей спиной,
как новость из зомбоящика,
вещаю потомкам, кто должен прийти,
в мое любимое будущее.
На атом нет у людей компромата,
у него безукоризненная репутация,
иллюзии бродят в умах людей,
что к любви приведет революция.
Вы догадались - я ее пророк;
Я - в уме, в клетке, а прежде;
в каждом взгляде, в котором еще
горит зажженный с небес огонек.
Еще все можно исправить.
Всех простить, и всем все подарить.
Это трудно, чем просто, просто любить.
Любовь грядет!
Но никто не знает, когда, может через миг,
а может через тысячу лет,
и все же, я душу на кресте распинаю,
проповедуя Божью Любовь.

                Часть 3
Вав, удивлен, как интересно.
Где ж адреналин?
Вот, импульс с извилин.
Вижу дом под красным фонарем,
из него извергается стон, - это работают специалисты,
у них есть трудовые книжки.
Бесится ли после смерти душа,
если никогда не была влюблена,
и месть ее живет ли в грозовых облаках в виде льда?
Кто скажет мне "Да"?
Поселилась в голове бездомная мысль:
Талантлив ли я? Изъела мозг с виска до крыши черепа и,
как античная крепость склонилась и хихикает над моими
стихами - над моею отдушиной.
Я снимаю пиджак с плеча и бросаю его под кровать,
ложусь на кровать, и пиджак молчит как немой.
Хорошо, когда постель нагрета теплом любви,
а на окнах золототканая тюль!
Плохо, когда ворвется сквозняк из двери,
и вынудит крикнуть:"О Боже спаси!"
Я извоюсь к облаку белому,
как отвергнутая любовь.
Тот миг, я подарил б кому-то или подал б,
как подают милостыню у церквей, а найдется ли такой человек, чтоб взял на себя мой грех?
А сквозь дырявую шляпу, виден церковный забор, за ним черная ряса попа с горящим крестом.
Убогому дали меда у церкви;
поэт оставил во времени след;
покойника на кладбище похоронили,
плачет вдова и его дети, остальные гуськом на обед.
Вы, с надменностью скажите:"Нет рифм в его стихах", -
смотрите, сколько рифм между строк у меня,
как я - язвлю сегодняшний день!
Вам, которые с любовью дружили, тем, которые сладкие,
как мед, приду я губами любвеобильными,
расцелую ваш хрубкий и нежный крест.
Неописуемой красоты на себя одежду надев,
исхожу мегаполисы все на земле,
чтоб собрать все ваши лайки, вы ж лицедеев любите больше, чем в церквях деревянные лавки.
Все тропинки вьются змеями, жаля босые стопы; кровь капает, удобряет землю:"А, а, а!"
Внезапно буря налетела на меня, и начала падать на
голову рыба, неужели небо превратилось в океан,
и любовь свою мне так излило.
Молния разрезав на две части мир, вспышкой осветила меня, чувствую взгляд изнутри на себя, -
смотрит святой Гавриил.
Все брошенные запутавшись в собственных мыслях,
связали себя по рукам и ногам, так, чтоб душа не улетела из-под крыши, где тело томится с рождения.
Вы – думаете – это простенько взять и уйти в небеса?
Людовику отрубила голову гильотина крича!
Знайте!
Танкисты, летчики, моряки, пехотинцы.., Вы мне дороже, чем тлеющие, не приносящие плода христиане.
Есть, те, кто бросает гранаты, лижет ботинок, нюхая потный носок, чтоб стоять в ювелирном магазине за кулоном под названием ''Любовь''.
Надеетесь!
Закидать шапками наступающего врага, стать, как знамя впереди обороняющегося полка, что ж – это ваше право, но знайте, без любви, патриотами не станут ваши сыны и
дочери, как бы не сражались вы.
Думайте!
Образованные, расчетливые, экономные, подбирающие все,
что залежавшееся! Какими вырастут ваши дети и внуки, будут ли у них стержни не сгибаемые, титановые, с наконечниками победитовыми.
Уйдете!
Вас забудет земля, и в ней вырастет семя, то, которое принесет ворона.
Вороне, убивающей голубей, как копье, уже вырыта в вашей земле могила, отлита пуля, дробь и ядро.
Чтоб флаги слились с нами воедино, как в сонете пианист с пианино, ископайте свои огороды руками, а потом сорняки полите сапами, сапами, сапами!
Не пустословил, не кривлялся, уважал, сшивал, стоял, как караул, охранял ее чувства.
Зацвел персик, ударил мороз, цвет почернел, пал на землю.
Грустно.
Будет? Будет? Будет?
Солнце ослепит, зажжет и обуглит.
Чувствую ветер опять будит шестизначное количество слез?
Издевается.
Поставила руки на бедра, голос повысила, жвачку жует.
Это солнце пожарной машиной не затушите,
пылающее, как Ад.
Ежусь, головой тараня стену, и слышу: лает за стеной собака, и лай ее так меня бесит!
Вижу!
Стоит пере домной Баккара! Колючая и чертовски красивая,
ее запаху я не предпочту букет коньяка.
Я красивый? Да, и естественно добрый! У тебя не было жемчужин добрей!
Дай тебе, расчесанная моими пальцами, воды из росы, и из родника, чтоб не опустели чаши фаянсовые, а были любовью полны всегда, чтоб бегали дети под окнами
малые, а большие ходили в институт, и под твоими окнами, чтоб не звенели сигнализации, когда митинг идет.
Я изучивший нехитрую грамоту, свой мозг не видевший никогда, воспеваю небесного Ангела: я есмь его уста.
Всегда мой глас из тишины слышится – секунды, минуты, а где-то сутки, - это Небесный Отец говорит:
''Услышьте меня, вам говорят мои губы''.
Все изменилось!
Любовь сменила имя!
Теперь она не Любовь, а какая-то Альбина!
Пришла, Альбина. Пустил Любовь!
Молчу.
Неужели не хочешь чтоб я приходила?
Жду, когда она, как котенок замяукает, чтоб гладить ее
волосы своими пальчиками, идя к ней по линолеуму,
шаркая тапочками.
Любовь, извини, Альбина, чувствуешь – у меня температура!
У подъезда собрались жильцы дома.
Неужели опять течет крыша напротив роддома?
Может, пойти и стать рядом с ними, нет, лучше лягу в постель с Любовью то есть с Альбиной.
Дождь разогнал жильцов по квартирам.

                Часть 4
Лежим как, как два бревна.
Зачем имя сменила?
Любовь не современно, в тренде Альбина!
Текут по водосточным трубам божьи слезы, много жильцов в многоэтажном доме, живут в квартирах с грибком на стенах, как я живу с какой-то Альбиной.
Живу?
Или просто встречаюсь с ней время от время?
Скажи себе правду: я одинок, как буек в Тихом океане.
Дождь закончился , Любовь осталась, Альбина ушла,
незаметно исчезнув из квартиры.
Из окон видно лужу,
которою когда то Любовь на носочках обходила.
Машина проехала сквозь нее, а в ней за рулем Альбина.
Может действительно лучше Альбина!?
На дворе революция, может и мне сменить имя?
Сегодня я Михаил, а завтра – Митчелл,
но стану ли я добрее? Или буду, как Альбина – безликим.
Жар!
Потерял сознание. Звонок в дверь:''Откройте дверь,
у вас многотысячный долг за квартиру!'’
C чем буду я побираться по свету?
У меня нет ни шарманки, ни протеза.
Отрезали мою квартиру от света, воды и газа.
Замерз.
Включил УФО, чтоб согреться – холодный экран.
Открыл кран, чтоб умыться – кран даже не плюнул.
Все, понятно.., но все же пытаюсь поджечь газ.
Альбины нет час, два, три.
Алло!
Я развелась, свободна!
Любовь то есть Альбина, поздравляю, приезжай, я жду…
Еду!
Я тоже свободный от света, воды и газа.
Поздравить себя, что ли?
Где ж коньяк – в шкафу? Залез в шкаф и спрятался в нем,
как испуганный маленький мальчик.
Звонок.
Шаги.
Отъезжает шарнир. Стоит Альбина, с удивлением:
'Что случилось?''
Повис на гардине в шкафу: поэт пророк?
Нет, поэт нервов комок, Альбина, возьмешь такого?
Нежно ее руку целую, целую, целую!
Я знаю, что ты такой…
Какой?
Спокойный, не с той породы, что идет в бой.
Я думал ты скажешь, что я не от мира сего.
Альбина?
Мрачно в шкафу, кругом вещи, вещи, вещи!
Иду!
Шкаф идет за мной: костюмы, рубахи, свитера, галстуки!
Бежим!
Помедленеей!
У меня каблуки присасываются к тротуарной плитке, пиявками! ЕЕ туфли выбрасываю вон!
Любовь беру на руки и несу.
Куда?
Вижу сквозь катаракту - к ее машине. Вещи догнали меня,
прыгают мне на спину, галстук обвил мою шею, сдавил ее,
и тянет меня в мою квартиру.
Хлопнул дверью в машине. Галстук защемил дверью. Вещи срываю с себя и выбрасываю их через окно с машины.
Стоп?!
Куда я еду?
Мужчина!
Смелее!
А нечего, что у меня на шее ошейник, и я прикован к двери цепью? Неужели я буду собакой в ее машине, доме, саду, и спать я буду у ее кровати на коврике.
Смелее!
Альбина любит Романюка!
Химическая реакция?
Нет!
Это судьба!
Шкаф прыгнул на капот автомобиля. Дорогу не видно. Машина съехала в кювет и врезалась в дерево.
Мой таз врезался в деревянное. Пришел в сознание от онемение ног, торчащих из деревянной табуретки.
Любовь, где ты?
Твой запах стоит в квартире, и нет для меня большей радости, чем вдыхать его до самой старости.
Альбина.
Я не писал стихов уже год, а я - поэт, и не исписался - тело твое я имею, и этого мне - много, а для рифм мало.
Любовь останься! Альбина уходи!
Альбина!
Это имя я хочу забыть, как человек хочет забыть кошмарный сон, проснувшись от скрежета своих зубов.
Тело твое я люблю, как волк воющий на луну, одинокий, подранок, любит погибающую от пули волчицу.
Альбина хочешь любви или отношений?
Открылась дверь.
Все хочу!
Опять солнечно и луч сердце берет,
улыбаясь прищурив глаза, как песец,
который в свое логово несет яйцо из гнезда.
Ковры выбросил вместе с ковриками,
стены голые - бесстыжие.
Миллион раз погружаюсь в раздетое,
нежное, теплое сердце Альбины.
За Любовь я готов умереть, за Альбину нет!
Слушай, госпожа Любовь!
Адам и Ева любили,
любили друг друга в тени дерева познания добра и зла!
Любовь!
Скажи всему миру про их в Раю отношения!
Молчишь?
Спряталась в облаках, златоглавая?
От кого?
От предателей?
Ты прощаешь - всем, кто тебя предает тысячи раз, а Иуды
хотят, что бы ты прощала их триллиарды триллиардов раз.
Я образ и подобие Бога;
я судья, как Бог - справедливый, но что же мне делать,
когда мучитель режет плоть и любовь от боли кричит?
Вселюбящий, Ты создал микробы и вирусы - убийц человечества, почему Ты не дал людям зрения, что бы видеть их смертоносные полчища?
Я уверен - вселенную сотворил Бог,
всемогущий, мудрый Творец.
Видишь, я не сгибаюсь, как будто проглотил лом,
а когда моя плоть растает как лед, все увидят, этот,
мой лом - стихотворение, переплавить невозможно
его, даже если кинуть меня в домну!
Остерегайтесь!
Тех, кто говорит, как я...
Они, как бутерброд: слой правды, слой вранья.
Не вру я, врать я не имею права,
потому что перед любовью стою я.
Смотрите - небо петлями затягивается,
лучи в конвульсиях испускают дух!
Ангелы!
Встречайте оливковыми и лавровыми ветвями!
Я, как Ниагарский водопад громыхаю!
Оглушительно.
Мой мозг всклицает,
сжигая нейроны,
Христос грядет!