Я знаю ее лучше, чем кто-то другой,
от неумения обходить углы
до черточки у левого глаза,
прочерченной арматурой,
внезапно выскочившей из стены;
от старой привычки покачивать в такт ногой
до сложенной из ледяных глыб
пещеры, снежков, брошенных
в стекло дальнобойной фуры,
до скрежетов жестяных
на стыке трамвайных колес и рельсов,
неловких слов, сказанных сгоряча,
любви к экивокам: «мейби», «если».
Она по натуре кошка – ничья,
другая, ей нравится наблюдать
за тем, как дрожат провода,
забравшись так высоко,
что становится чуточку страшно.
Пространство внизу,
включая Пизанскую башню,
в ее представлении, не более чем маета.
Уверена, мир вращается
на кончике ее хвоста!