ВИРУС
Однажды утром по проспекту,
Решившись «срезать» через двор,
Где люди всюду матерились,
Ругались, брань к «святому» поднимая,
Ревел тот стонущей трубой,
И из трубы дым в лица бился.
«Дуршлаг» по площадям носился…
Для оглохших он включал уж вой,
И ярости людской не понимая,
Жестянка чуть не развалилась,
Упершись с разгона в светофор,
Забыв про дорогу нашу, эту.
Она везла с собой персону:
По сплетням, кажется, старик.
Но почему же при догадках
Остались добрые послы?
А разговоры все росли.
Остались при надуманных уж справках,
И снова вой противный, крик!..
Отдался жертвой гул бетону.
К вратам адской медицины,
Пройдя меж мата и плевков,
Услышав звон проклятий, ужас смеха,
Для «скорой» нашей не помеха,
Что пациент уйти уже готов…
Приехали в зловонию протухшей тины.
На встречу к ним орущая Горгона, -
Пускает в пляс даже мертвецов.
Своим холодным, леденящим взглядом
Та озарила тело старика,
И слышно вдруг издалека:
«Что с ним такое? Его осматривать хоть надо?
(Нам бы избежать траурных концов)» -
Смеется дядька без диплома.
В палату те вперед ногами
Завозят на каталке точно труп.
Бросают на кровать. Бегут к обеду.
Поддавшись панике, слепому бреду:
Им скоро воевать с коллегами за суп.
А с телом пусть врачи воюют сами.
Заплелся словно по приказу
Какой-то страшный весь…в халате,
Протараторил бегло фразу:
«Ну, что болит? Говорите уж, давайте»
Увидев рядом и больного,
К нему прижавшуюся «орду».
Тот красный весь не от разгрома,
А от того, что поутру
Ему приказано работать,
И видеть эту рожу каждый день:
Страдающий, и обществу амеба,
Лежит на койке набекрень.
«Вы кто? Быстрее санитары!
Здесь чужие завелись!» -
Пищал противный сквозь кошмары
Больных, умерших, старых грымз.
Намеренно, что ли, раскричался?
За это денег не дадут.
Откуда же в халате этот взялся?
И как же этих уж берут?..
- Ну, что ж. Фамилия больного!
Мне повторять? Ну, смогу. Я повторю…
- Он без сознанья. Уж не кома?
Я про него все донесу.
Ему на взгляд уж много лет,
Он много прожил, видел много,
Он в юности своей богатой
Мог обогатить весь свет добром.
А позже вирус появился…
- Он чем-то гадким отравился?
- Можно так назвать урон.
Он сделался в минуту слеповатым,
От рук своих не знал он прока,
Он жить придумал среди бед.
Очень омрачено, также грустно,
Один из строя, из «орды»,
Вещал он тихо и столь гнусно,
Что тот просил уже воды.
- А если по симптомам? Что случилось?
- Он поначалу охладел довольно сильно,
А позже стал горячим, как искра.
Он весь горит, он в поте весь,
Его бросает в жар, трясет,
Он истощен! Уверьте: не умрет?
- Пока не знаем. Дурная смесь…
Действительно, кожа уж мокра,
И сердцебиение обильно…
- Оно так раньше уж не билось.
- Я думаю, здесь наша практика бессильна,
Обращусь к зарубежным хвастовствам.
Быть может, к немцам, сингапугрцам
Послать привет с приятной просьбой?
Они должны точно вам помочь.
Мы не можем скупость превозмочь,
У них мастерство мерится не гроздью,
Образуют медицинские союзы,
Поможет вскоре кто-то вам…
Поможет выбрать викторина.
Пока и те, и эти ждали посетителей России,
Больной чуть три раза не ушел.
И ждут немецкого Миссию,
Сингапур на стремленье не пошел.
С визгами, общественным салютом
Встречают миром всем гостей.
Поднялась к высотам вся валюта,
И обкрадывать наивных бы скорей.
Бойкотировали входы оккупанты
Немецкой гвардии большой.
Россия…ужас! Виновата!
У них имеется больной!!!
С гнусавым, жестким, гадким тоном,
Подходит медленно целитель:
Басит ужасно гулким звоном:
«Из вены кровь его возьмите!»
Под микроскопом вирус палый,
Он заражен от старика.
Листает тот свои журналы,
К диагнозу смерть уже близка.
- Давайте все лечить, микробы,
Они важнее! Я-то знаю!
А мы возьмем еще чуть пробы,
Потом инъекция, другая.
Молекулы меж собою уж деля,
Немецкий доктор улыбнулся:
«Есть шанс на то, что выживут они!
Мы обречены на мировой успех!»
- А что же с телом старика?
Куда его девать? И под расписку?
- Он же не значится по списку?
- Нет-с. Потеря, конечно, велика…
- Я знаю. Адреналин у вас при всех?
Так вот…колите! Не тяни.
Он о фамилии украдкой заикнулся…
Зовут больного так: Земля.
26 июля 2018 года