Повесть «Чистильщики 21-го века»
(предыдущий фрагмент «6.Лицензия на жизнь подорожала. Однажды в России»
http://www.stihi.ru/2019/07/30/6935)
...У шефа воля, командирский статус
и мой в разгрузку вдетый пистолет.
Была бы ситуация проста, туз
валета бил бы сходу. Я – валет.
У нас с Ревазом общий трафарет.
Недолго переглядываться впору
товарищам, попавшим под прицел.
Живому не поклОнимся забору!
Сама Судьба потворствует затору
свободной воли между тесных шхер.
Для нас один приказ у командира:
«Стоять! Никто из вас не ходунок!
Я – «Град», а вы – старинная мортира.
Свои сложите ядра мне у ног.
Иль собственной кто смерти несунок»?!
Круг действий наших шефом обрисован:
агрессию унять и с холодком
смириться с тем, что числившийся СОБРОМ,
а ныне, непонятно кем влеком,
из ямы «сброд» явился… целиком.
Реваз на всё таращился безмолвно.
Не суть, как красивей сказать о нём:
в бою он демон смерти иль бес мора.
Но тут… сам шеф – ходячая крамола!
В ночь с ведьмой заодно и с ней был днём!
Фигура шефа малость долговяза
(энергия – внутри, опора – вне),
но мыслей приземлённых для Реваза
достаточно с цинизмом наравне:
«Тебя, брат, если что, убьёт не фраза»…
Пульс психики бойца измерить – раза
не хватит, чтоб внушить душе: не ссы…
…«Теперь возьми оружие Реваза
и мне сюда спокойно принеси.
Смотрю я за тобою в оба глаза.
Обратно возвращайся, не шаля,
для нас не становясь, для всех, угрозой», –
спокойный голос шефа слышал я,
как будто находился под гипнозом.
Мой собственный инстинкт остался с носом.
И всё же я спросил, приказ поправ:
«С какой же стати нам разоружаться»?
«Попробуйте не сдать. У вас нет шанса
остаться при своих. Бог и Минздрав
тебе не в помощь. Я – твой мозгоправ!
Горяч, как прежде, я. Горяч мой нрав»!..
…Из склепа поднимался пар клубами,
и, стало быть, тепло там – шеф был прав.
«В чём дело-то?» – спросил Реваз губами,
оружье доверительно мне сдав.
Повёл красноречиво я глазами:
«Должны мы выжить, чтобы всё понять.
Оружие – не совесть и не знамя»…
…Я автомат, как ценный экспонат,
донёс до командира, сам не рад…
«Коллеги» окружили, встали грозно.
Своей кошачьей пластике верна,
приблизилась и леди грациозно.
В ней – вся причина и на ней вина
во всём, откуда правда не видна…
Все тайны от лукавого в ней, дряни ж –
накоплено от двух лукавых! ЗЛО!
Всё та же индианка, что два дня лишь
назад была для нас канадской скво.
Но взгляд наш потерпел фиаско вскорь.
По признакам пол женский. Но не слабый.
Как женщина она нас завлекла бы
в два счёта, но не стать ей таковой.
В ней максимум богини, а не бабы.
Тем более, не бабы роковой.
Она блистала силой суверенной,
не обольщая и не матерясь.
Но в ней, такой изящно совершенной,
не мог не уловить я: всё эрзац
с налётом человечности мизерной.
Мне б ахать от гармонии частей
и таять от красы без недомолвок
с чертами внешне дивы из костей
и плоти лишь, но вместе с тем сквозь морок
я видел мир далёкий от людей.
Я встретил мир, холодный нестерпимо,
и в бездну заглянул, в эрзац без пыла,
в таинственный до жути и чужой,
по меркам человеческого мира.
Лишь трепетом я был вооружён.
Такая в душу мне тоска вломилась!
Готов был извиваться я ужом
у ног её заслуживая милость,
но мне от леди слов не обломилось,
как будто я в раствор был погружён.
Не из ребра мужского, не из глины
(какой-либо там Божьей) этот мир:
сочувствия лишённый взор богини
притягивал, при этом и давил.
Пред ней я муравьём был рядовым!
Но ею ль любоваться ежедневно?!
Загадочность ли женщины в таком
зловещем существе, едва ли нервном!
Когда б я побежал, она вдогон
отправила бы Смерть без искры гнева.
На дьявольскую глядя красоту,
снять хочется с оружия глушитель
и хлопнуть в этом чёртовом саду
не Божью разработку, чтоб не жить ей!
А там уж пусть я замертво паду…
«…Мужайся, Рома! Дело непростое! –
шеф хмыкнул. – Испытанье круто! Сверх!
Такому сам себя бы не подверг.
И у себя ты где-нибудь в Ростове
с подобным не столкнулся бы за век»!
«Мне всё равно, Ростов или Мальдивы,
иль местная чащоба, коль ты цел, –
я, взор переводя вновь с командира
на маску беспристрастной Изабелл,
спросил без траты лишних децибел. –
Считать ли нам, как прежде, командиром
тебя, когда ты сутки, как пропал»?!
«А разве я в наряде комедийном?!
Иль ты меня приватно откопал,
играя в эксгумацию?! Капрал
и леди Изабелл тому причиной,
что я и весь мой взвод – ну, кроме вас –
в ночи под подозрительной личиной –
для вас опять же – всем нутром кривясь,
оправдываемся. Ведь так, Реваз?
Я вижу: мы не очень-то понятны
сегодня для Реваза и тебя.
Конечно, склепы – это не пенаты
в привычном понимании тепла
и света. Но… оставим бла-бла-бла.
Мы – гости мрака склепа, но не клети.
Я вижу по глазам: малявой нам
отчаяния взор ты шлёшь, злой к леди.
Мол, люди, как же можно средь вас млеть ей?!
Ты думаешь, локальная война
за кровь ведётся только ради пищи?
В моей груди не лёд, не головня,
а то же сердце, что и прежде – ищет
оно твоей лояльности, храня
привязанность к коллеге. Верь в меня!
Война ведётся даже в неприметном.
Война не прекращается ни в чём
в масштабе ни в локальном, ни планетном.
Всяк на ошельмованье обречён,
кто СТАТУСУ войны не внял при этом!
Стабильность на Земле, по всем приметам,
себя в людском массиве изжила.
Тот факт, что лучше жить не близ жилья,
звучит и в адрес леди комплиментом.
Ты можешь по отдельным лишь фрагментам
догадываться, видя Изабелл,
что есть на свете формы посильнее,
чем просто люди. Ты ведь, оробел,
вчера в бою, признайся честно. Мне ли
тебя в том не понять! Нас поимели», –
загадками совсем смутил нас шеф.
С Ревазом переглядываясь молча,
мы речь едва не приняли за блеф.
Но вывод есть: иль мы кого замочим,
иль нас замочат раньше. Дико очень!
Ужель индейским женщинам дано
в среде своей создать коварство века,
умноженное злом сверхчеловека!
Хотя теперь, наверно, всё равно
кто: чукча она, банту иль словенка.
Коллегам бывшим мог бы я пенять:
мол, как же скво, заведшей их в засаду,
теперь они способны доверять?!
Канадку скво, что нынче жертвы с заду
цинично подпирает, гнать бы к аду!..
(продолжение в http://www.stihi.ru/2019/08/02/2209)