Длинны минуты в полутьме,
в фонарном свете ночь слепая,
и страшно, и нельзя шуметь –
и даже плакать, засыпая.
Ведь там, в зашкафной пустоте,
паук растягивает сети
для тех, кто враз осиротел –
хоть в сорок лет, хоть пятилетним.
Глаза закрой и не смотри
сквозь темноту вокруг кровати,
паук давно уже внутри –
неизвлекаем, безвозвратен.
Твоей семьёй замкнулся круг:
смеёшься, с дочерью играя.
Но будет ночь – и ждёт паук.
И боль живая…