Привиделся спросонья хмурый март.
Тот самый, с черно-белыми оттенками
Забытых в прошлом веке перфокарт…
Отставила фокстроты с летка-енками
Застывшая в полёте стрекоза.
Ей, попривыкшей к вечной торопливости,
Так было нелегко открыть глаза
И, размышляя о несправедливости,
Поверить в состоявшийся обман…
Сквозь тишину, как недоразумение,
Плыл август…
Оказалась эта тьма
обыкновенным
солнечным
затмением.