Дариха Кубашева
Я не поняла, как мы с моим братиком оказались в этом месте. У нас была мама, она заботилась о нас, но почему она позволила забрать нас от неё и перенести сюда, я не понимаю и теперь. Хотя думаю об этом всё реже в последнее время, да и то, только во сне.
Итак, мы сидим с братиком в картонной коробке, которая стоит где-то высоко, так, что нам видны входящие и выходящие люди с головы до ног. Когда люди входили, становилось немного холодно, этот холод мне уже знаком – когда нас забрали из дома и везли сюда, было тоже холодно. Какое-то время никто не входил и не выходил, в помещении стало тихо-тихо, братик уснул в коробке, а я решила осмотреться, выпрыгнула из коробки и пошла по залу. Конечно, для прогулки зал был хорош, но тогда уже многое не стало видно.
И вдруг дверь опять открылась, и вошёл человек. У него были не злые, не резкие шаги, такие никогда не пнут котёнка. Я быстро подбежала к нему, чтобы проверить свое ощущение. Он меня не видел, но как-то умудрялся не наступить на меня. Я умею ценить таких людей и сообщила ему об этом, дотронувшись хвостом до его джинсов, он это не заметил. Тогда я потёрлась щекой о его кроссовки и спиной - о его ноги. Он заметил это, взглянул на меня и засмеялся! А какой добрый был у него смех, и какие замечательные глаза! Я так обрадовалась нашей с ним встрече и подпрыгнула вверх и в сторону, потом опять вверх и к ногам этого доброго человека, он смотрел на меня с восхищением и хотел, видимо, со мной поиграть. Поэтому я стала бегать по залу, высоко прыгать, старясь при этом коснуться моего хозяина хвостом, спиной или головой. Что это – мой хозяин, я не сомневалась, я поняла, что он меня ни за что не оставит.
И тут раздался женский голос:
- Парень, у тебя нет котенка? Возьми этого, смотри, как он за тобой ходит!
Человек присел, переспросил (я думаю, из вежливости, чтобы не обидно было моему брату):
- Этого? - спросил он и взял меня на руки. Руки у него были тоже добрые, ласковые. У меня забилось сердце сильно-сильно, но хозяин погладил меня нежно и засунул за пазуху. Раздался опять женский голос:
- Это кошечка.
Так мы с ним и вышли на улицу, я всё понимала и помалкивала, вот он подошёл к машине, сел в неё и сказал кому-то:
- Я взял котенка.
Тот ответил:
- Давай его сюда!.
Хозяин вытащил меня из своей тёплой пазухи и передал товарищу. Было темно, но тот сказал:
- Рыжий.
Хозяин подтвердил:
- Да, мне нравится, что он рыжий.
- Это он?
- Нет, она, но раз это котёнок, можно говорить: «он».
- А как ты его назовешь?
- Шанти!
- Красиво. Куда поедем, Азамат?
- К маме в больницу.
Так я узнала, что хозяина зовут Азамат, меня - Шанти, а ещё, что у Азамата есть мама и она – в больнице. Мама Азамата сначала рассердилась на него из-за меня. Она болела и не хотела заботиться обо мне, но Азамат сказал:
- Смотри, какой он хорошенький!
Я показала это, чуть-чуть побежала и подпрыгнула, правда, потом я не удержалась и пописала на пол (а куда же ещё?), был небольшой скандал, но мы быстро ушли домой.
Дом оказался очень большой и очень интересный, полно всяких укромных уголков, диванов, еды, в доме сначала были только мужчины, но потом привезли из больницы маму, и нас стало пятеро. Хорошо мы зажили, со мной играли все, мне покупали еду в пакетах, меня фотографировали, снимали на видео, даже на Новый год подарили игрушки. Как-то незаметно меня стали называть Шантик, но мне это нравилось, я же котёнок, можно и Шантик. Обо мне и при мне рассказывали, как я бегаю, как высоко прыгаю, чувствовалось, что они все гордятся мной, ну, я и старалась при гостях что-нибудь выкинуть необычное.
У меня появилось много новых привычек в этом доме. Например, я любила сидеть под зонтиком: такое ощущение, что у тебя есть своя собственная крыша над головой. Похоже, это нравилось и нашей маме, потому что она сразу начинала меня фотографировать. Нравилось мне сидеть на подоконнике и смотреть на улицу. По улице проезжали шумные машины, пробегали дети, собаки, иногда я видела кошек, я всматривалась в них: может, это моя мама или мой братик? Ещё мне нравилось запрыгивать на дверь или на шкаф. Это было высоко, но, если уж запрыгнешь, то такое удовольствие смотреть сверху! А вся моя семья радовалась, и они кричали друг другу: «Смотри, куда он запрыгнул! Шантик, ну ты и зверь!» Я смотрела на них сверху и просто была счастлива, что они радуются!
Одно только мне не нравилось в моей семье – это пылесос. Время от времени кто-то из семьи вытаскивал его из закутка, он оживал и начинал страшно гудеть, и проглатывать все, что ему попадалось в его страшную пасть. Я, конечно, понимала, что никто не позволит ему проглотить такого хорошего котёнка как я, но ведь разные случаи бывают. Поэтому я на всякий случай не попадалась на глаза этому дурацкому живоглоту.
Нам было хорошо впятером, у нас была большая квартира, а семья - вполне приличная. С каждым членом семьи у меня сложились свои особенные отношения. Например, Азамат всегда смотрел на меня с удивлением и всегда что-нибудь во мне отмечал. Когда он вдруг говорил, что я понимаю слова вкупе с жестами, я замирала и внимательно смотрела на него, чтобы не пропустить слово или жест, и не подвести его!
Мама всегда приносила еду, наливала воду, убирала за мной. Поэтому я старалась держаться поближе к ней. Очень уютно было с ней спать. Она сама иногда забирала меня и укладывала с собой, это было замечательно! При этом она разговаривала со мной обо мне, о своих мальчишках, которых она всегда ждала. Но каждый раз, как только они входили в подъезд, а жили мы на третьем этаже, я первая слышала и узнавала их шаги! Я вскакивала и бежала к двери. Если она мешкала, я успевала несколько раз прибежать назад и сообщить ей: «Пришёл!» Она очень радовалась, хвалила меня, и открывая дверь, сразу говорила: «Вот опять Шантик первый услышал твои шаги! Такой чуткий котёнок!» Если это был Азамат, то обычно говорил: «Ну, конечно, это же Шантик!» А Искандер улыбался, сразу брал меня на руки, нюхал и приговаривал: «Единственный в мире котенок, пахнущий арбузом!» Ему казалось, что я пахну арбузом! И мне это нравилось!
Вообще из всей семьи больше всех полюбил меня Искандер. Он любил носить меня на руках, гладил меня, играл со мной и сердился на детей, которые приходили в гости и хотели со мной играть. Этих детей я тоже узнавала, когда они ещё были в подъезде и сразу пряталась. Это были очень шумные и неласковые дети. Хорошо, что они никогда не находили меня. Я умею прятаться.
В семье был ещё один человек, звали его «папа». Он был строгим, сгонял меня со своей кровати, вообще старался меня не замечать. Но, когда все уходили из дому, и мы оставались одни, он скручивал из газеты шарики и бросал мне на пол, я гоняла этот шарик, а папа довольно хмыкал. Похоже, я ему тоже нравилась.
Но однажды вечером Азамат вынес меня на улицу и отдал каким-то людям в машине, а те быстро отвезли меня в какой-то далёкий дом, который мне сразу не понравился. И я решила уйти оттуда, как можно быстрее. И ушла. Сначала это было даже весело, я шла по улице, и редкие прохожие обязательно что-то говорили про меня: «Какой хороший котенок!», или: «Смотри, какой милый котёнок!», или: «Какой независимый! Идёт себе домой!», или: «Это домашний, погулял и домой!» И я тоже думала: «Вот я, домашний котенок, иду к себе домой!»
Но вечер превратился в ночь, прохожие кончились, как и улица, а я так и не дошла домой. Стало тревожно. Хотелось есть, хотелось спать. Я уже просто плелась, не зная, что дальше делать. Я не знала, куда идти, я не знала, кто меня накормит. В одном месте я видела миску с едой, но миска была такая грязная, да и место нечистое, что у меня сразу пропал аппетит. Правда, позже я пожалела об этом. Да только, как теперь найдешь это одно место? Я шла так очень долго, пока не уснула. Не помню, как это произошло. Но когда я проснулась, было солнечно. И я опять пошла домой. Шла я очень долго, было голодно. Я решила, что, если опять увижу то место и ту миску с едой, то поем. Но, видно, я шла в другую сторону. Как-то я увидела возле мусорки на земле кусочки рыбы, сначала хотела пройти мимо: я же не ем рыбу, не люблю. Но вовремя спохватилась, вернулась, и, только приступила к рыбе, вдруг откуда-то послышалось страшное рычание, и огромная черно-белая собака возникла передо мной, явно собираясь съесть меня.
Это было пострашнее пылесоса, и я быстро сконцентрировалась и запрыгнула на ближайшее дерево. Собака успокоилась и ушла, но и у меня пропало желание есть. Я посидела на дереве, пока не убедилась, что никто мне не угрожает, осторожно спрыгнула и пошла дальше.
Мне не хотелось думать, что я потерялась. Я шла домой. Раньше, когда я жила дома, я не выходила на улицу. Однажды, когда они все собрались куда-то ехать и взяли меня с собой, это был ужас, мне эта прогулка страшно не понравилась, и они никогда больше не брали меня с собой. Улицу я видела только из окна. Теперь, когда я шла домой, я никак не могла узнать свой двор. Сколько дней и ночей прошло, я не знаю. Обычно я шла, пока где-нибудь не засыпала. Ела только траву. Она чистая, хорошо пахнет, её много. Но всё же я ослабела, стала чаще падать и засыпать. Поскольку я всё время думала, как же мне найти свой дом, однажды, проснувшись, я четко представила, как я найду свой дом. Я должна вернуться туда, откуда сбежала. Этот дом я найду по своим же следам, пусть даже это будет долго. Решено: я отправляюсь назад по своим следам! Да, это обратное путешествие было и трудным, и очень долгим. Но я была уверена, что приду в этот дом, приду к тем людям, которым передал меня Азамат. И Азамат оттуда меня заберёт! Конечно же заберёт! Как же я, глупая, ушла оттуда?! Может быть, Азамат уже сидит там и ждёт меня? Или ищет меня, а я тут брожу, как какая-нибудь бродяжка?! Правда, я же маленькая, мне всего восемь месяцев, это еще хорошо, что я так быстро поумнела!
Путешествие назад было трудным и малоприятным. Я так же падала от усталости и засыпала, так же питалась травой. Но, когда у тебя есть план, это сильно отличает тебя от других, более благополучных, но у которых плана нет.
Однажды, когда я плелась с трудом, один маленький мальчик сказал маме: «Смотри, мама, котенок, он ничейный, давай его заберем!» Я была усталая, голодная, слабая и грязная, но я испугалась, что меня заберут чужие люди! У меня есть хозяин, я – чейная! От страха, что они меня заберут, я упала и долго не могла встать, даже не могла открыть глаза. Но мама мальчика сказала: «Ты что, это же больной котёнок, заразный! Мы купим тебе котёнка по объявлению». Молодец мама! Они ушли, я ещё полежала, собралась с силами и пошла. Но только я сделала первый шаг, как кто-то закричал: «Шанти!!! Нашелся!!! Звони Азамату! Пусть едет и забирает!» И я потеряла сознание. Очнулась я уже на руках Азамата, он был очень грустный, сильно жалел меня, повторял: «Как же так, Шанти, как же так ты ушел и потерялся?! Я же тебя временно оставлял, потому что мы все уезжали». А с теми, которым он меня оставлял, он не захотел разговаривать, я поняла, что он на них рассердился из-за меня. И правильно, что они за люди, не могут за котёнком присмотреть!
Дома мне все обрадовались! Сразу же меня искупали, и хотя я была очень слабая, это было приятно. Первое время у меня не было сил, я больше лежала, даже есть не могла. Но, Боже мой, какое же счастье – жить в своем доме, со своими хозяевами! Долго мне снились эти плохие сны, как я иду, иду, иду…