Мне не забыть - я был еще салагой, частенько в пятки пряталась душа,
Свой первый бой я принял под Салангом, накрыли духи нас из ДШК.
По штату мы - воздушная пехота. Береты и тельняшки на виду...
Но только помирать кому охота, чтоб возвращаться в цинковом гробу?!
Заняли круговую оборону, стал крепостью подбитый БМП.
Решили экономней жечь патроны - По одному оставили себе.
Душманы цепью двинулись с вершины. Они решили нас схватить живьем.
А ну-ка, к бою, русские мужчины, сейчас врагу мы спляшем и споем.
Нет, этот крик не выкинешь из песни. Он до сих пор стоит в моих ушах.
Его нам выдал Кузнецов из Пензы, чтоб разогнать невыносимый страх.
У нас у всех прошло оцепенение, пропала дрожь в коленях и руках.
Мы поняли - попали в окружение, не где-то на равнине, а в горах.
И вот готовы все гранаты к бою. Давным-давно затворы взведены.
Осталось лишь пожертвовать собою во имя необъявленной войны.
- Ребята, подпускай душманов ближе! - Командует отважный Кузнецов.
Я, как теперь, глаза афганцев вижу, еще живых, еще не мертвецов.
Они идут на нас сплошною цепью, которой нет ни края, ни конца...
Я взял на мушку в прорези прицела высокого чернявого юнца.
Не слышал я раскатистого залпа, ствол акаэма сразу стал горяч...
Душмана я срубил из автомата. Я отстрелил ему башку как мяч.
О, сколько их отправилось к Аллаху! А может быть, они попали в ад?
Как не суди, но духи дали маху, неся потери, отошли назад.
О бое том не развожу турусы. О нем я просто часто вижу сны.
Сюжет один: десантники не трусы, никто из нас не наложил в штаны.
Тогда на жертвы были мы готовы. Вставал вопрос: - За что нам погибать?
В Афгане нет родни у Кузнецова и у меня ее тут не видать.
Я не попал в погибших скорбный список, хотя, как все, я тоже рисковал...
Здесь не служили отпрыски министров, зато Серега смертью храбрых пал.
Он подорвался на пехотной мине, когда из боя выводил салаг.
Его могила заросла полынью, как многих похороненных солдат.
Как льды по речке, так промчались годы, как по небу большие облака,
Я часто вспоминаю о том бое , о мужестве из Пензы паренька.
О нем я знаю, был он мой ровесник, как кипяток, его всегда был гнев,
Имел характер и большое сердце, еще умел он драться словно лев.
Когда казалось гибель неизбежной, сумел сплотить в один кулак он нас,
И на краю, как пропасть, черной бездны, отважный Кузнецов от смерти спас.
Фото из Интернета