Дорогой друг, давно хотела тебе написать, но не знала, как, даже не так... Будто разучилась я тебя так называть, не помню, как ручка в руках держится.
Я совсем исчезла и не могу тебе рассказать более, что значит на амбразуру под летящие пощёчины лететь. Последняя была настолько болезненной, что с ног сбила окончательно. То ли по сильному сердечному наитию, то ли просто от того, что всегда дурой была стала глупости выдумывать, разговаривать в два раза больше, плакать в три раза меньше.
Отшибло болевой порог, просто вышла за его пределы.
Вроде вот все хорошо стало, а потом опять та же пощёчина прилетает, но уже по другому, холодная рука сначала по щеке гладит, так что муражки по позвоночнику спускаются и бегут дальше по ногам.
Глаза поднимаю, в поисках глаз и попадаю в ту же ловушку, где меня как пса подзаборного с улицы вытащили, накормили, отмыли, к груди прижали и кусаться отучили. А затем начали на место указывать. Рука преспокойно так берет и с размаху бьет. Больно так. Без жалости, точно по челюсти проходится.
В голове все ватное, в ушах звенит. Пытаешься вспомнить, как кусаться мать учила, да не тут то было.
Уже не помню, не умею...
Больно это, даже не потому что щека горит, а потому что жестокость разрывает сердце сильнее.