Ночевала тучка золотая
На груди утёса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя.
Но остался влажный след в морщине
Старого утёса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
Это стихотворение, также, как и стихотворение «К портрету», посвящено Александре Воронцовой-Дашковой, которая в следующей жизни стала одной из любимых женщин Владислава Дворжецкого – то есть, слёзы утёса-великана были не напрасны…)))
Я не хочу, чтоб свет узнал
Мою таинственную повесть;
Как я любил, за что страдал,
Тому судья лишь Бог да совесть!..
Им сердце в чувствах даст отчёт;
У них попросит сожаленья;
И пусть меня накажет тот,
Кто изобрёл мои мученья;
Укор невежд, укор людей
Души высокой не печалит;
Пускай шумит волна морей,
Утёс гранитный не повалит;
Его чело меж облаков,
Он двух стихий жилец угрюмый
И кроме бури да громов
Он никому не вверит думы...
Вот также действовал и Дворжецкий – он «не хотел, чтоб свет узнал его таинственную повесть», потому что в любви, подобно своим прошлым воплощениям, был ВЫШЕ земных законов…
Я встречалась с этой любимой женщиной Влада и именно по её характеру определила, что она в прошлой жизни была Воронцовой-Дашковой, но ей не понравилось сравнение с героиней стихотворения «К портрету», поэтому я не упоминаю её имени… Но зато я поняла, почему Дворжецкий и другие мужчины влюблялись в эту известную творческую личность – УМЕЕТ же она расположить к себе и очаровать!..