За каждый миг непрошенный молчанья
Плачу невыносимой пустотой,
И, кажется, нет мысли хуже той,
Что такова природа начертанья.
На грифельной доске черти свой круг,
И шар, и мирозданья многогранник,
Заполни пустоту ваяньем рук,
Как если б был самих небес избранник.
Не всё уносит вечности река,
И Мнемозина царствует на свете,
Я помню всё, и значит, жив пока,
Меня не станет - будут помнить дети.
А что душа, пройдя последний круг,
На грифельной доске свой след оставит
И от начала до конца прославит
Жизнь, полную любви, надежд и мук.