Душа на вырост нам даётся
Чтоб заполнять её деяньми,
А чувственность над ней смеётся,
Лишь откупаясь подаяньями.
До тридцати живём всеядно,
До сорока, порой, задиристо
И говорим себе: «Да ладно!»
Но на душе темно да илисто.
К пятидесяти словно снимся
Самим себе, не веря призракам,
А в душу будто бы вселился
Какой-то хмырь (по разным признакам).
Ну, а к шестидесяти нечто
В нас шевельнётся покаятельно,
Мы вспомним о душе, конечно,
Но как-то вскользь да по касательной.
И только там, за гранью вязкой,
Где души наши бродят тЕнями,
Мы в них врастаем под завязку
И к новой жизни... обесцениваем.