Прегордый шаг её и взор
дерзятся встречным сухо.
И шляпы взвинченный узор.
И пыль провинций юга
завьюжит резко бурю грёз,
себя представит доньей
садов, плантаций, даже звёзд,
в глазах от лени сонных.
И щёлки шпилек будят тишь,
рабов надменной бровью.
А рядом верный пёсий мех
зовётся вслух с любовью.
И город старый, как сарай,
дивится сей картине.
И девы странная игра
глупа, манерна, чинна.
Струною цепь, гора филе
в руке сеньоры ранчо.
И воплощённы в кобеле
мечты о диком мачо.