Перевод с марийского Владимира Кострова
Дали крестьянину землю и волю.
"Значит, - погладил бородку рукой, -
Жизнь стала - будто цветущее поле
Для медоносной пчелы трудовой.
Каждому верить я не собираюсь,
Это теперь мужику не с руки.
Лишь бы, как в улей, в народ не пробрались
Жадными шершнями наши враги.
Рой будет жить и свободно, и сыто,
Будет вощина мёдом полна,
Если здорова семья, плодовита,
Если пчелиная матка сильна.
Ходит молва по деревне такая,
Знать, неспроста утверждает народ,
Что и Ильич наш, недоедая,
Вечно работает, просто живёт.
Да-а, - удивился мужик, беспокоясь, -
Что-то не слыхивал,
Сколько ни жил,
Чтобы затягивал с голоду пояс
Царь,
С землепашцем чтоб дружбу водил!
Только народ -
Так по всей по Расее! -
Тщетно зерно по сусекам искал.
Поле чужое весною засеяв,
Осенью нивы помещичьи жал...
Да-да, получается вроде нелепо..." -
Крикнул крестьянин жене:
- Подавай
Сала кусок!
Из последнего хлеба
Самый большой заверни каравай!
- Что ты! - хозяйка всплеснула со вздохом, -
Нам и самим...
- Цыц, и знать не хочу!
Делай, как велено было, дурёха!
Хлеб этот, знамо, пошлём Ильичу...
Выслал мужик. На душе полегчало.
И через реки, леса и поля
Вдруг, будто перед глазами предстала
Светлая комната в стенах Кремля.
Ленин - представил - посылку ту встретил
И каравай очень бережно взял,
Ну и, конечно, спросить не замедлил:
Кто и откуда подарок прислал?
Остановился, подумал немного
(Корка холодной и чёрствой была):
"Очень далёкая, видно, дорога
Из деревеньки марийской вела".
Снова задумался: - "Очень возможно..."
Адрес опять про себя повторил.
Крошкам подставил ладонь осторожно,
С краю кусок небольшой отломил.
Сам чуть отведал
И поделился
Хлебом с друзьями...
Крестьянин тогда
В мыслях во всём с Ильичём согласился:
"Сразу видать - человек труда!"
В мире война разгорелась, бушуя,
Из-за свободы, полей и хлебов.
Люди, как пчёлы, в семью трудовую
Не допускали шершней - врагов.
А в это время в холодном, голодном
Дальнем детдоме - ломоть за ломтём -
Дети делились, как даром народным,
Хлебом, что передан был Ильичём.
Зло отступало. И крепла в народе
Вера в вождя и его доброту:
"Свой человек, до печёнок свой, вроде.
Коль не побрезгал согреть сироту".
Сам от нужды сух и жёлт, как солома, -
Горе случится или недород, -
первым накормит детей в своём доме -
Так в лихолетие делал народ...
Я поднимаю гневный свой голос:
Тем, кто живут бесконечно ворча,
Тем, кто швыряет под ноги колос, -
Помнить бы им о ломте Ильича!
1968