Плед, диван. Тепло и безопасно,
Пусть идут другие воевать.
То, что с ними будет, мне ведь ясно,
Но, покуда, есть чего терять.
Раньше мог ссылаться на величье
Интересы Родине своей,
Благородством прикрывать двуличье.
С каждым годом это всё трудней.
Катимся мы медленно, но верно
К пропасти, она уже видна.
Как же тут сказать высокомерно
Что цветёт великая страна?
Все мои слова застряли в глотке,
Не холуй, но чувствую, что раб.
А рабы, увы, боятся плётки,
Раб всегда и всюду духом слаб.
Силу чтить приучен был с пеленок,
Надомной летает страх, как гнус
Не подлец я, также не подонок,
Трудно признаваться, но я трус.
Только вот и прежним уж не стану,
Нет во мне иллюзии свобод.
Потому заткнусь и перестану
Чтить стоящих надомной господ.