Я не люблю тебя, если любовь — это жертвенность, я не люблю тебя, если любовь — это нежность, я не люблю тебя, если любовь — способность к состраданию. Но я люблю тебя по-своему, мое чудовище. Едва опускается ночь, мое тело ищет твое. Первый глоток джина запускает во мне странные химические реакции, ведущие в твою постель, либо к слезам, если сегодня мне в ней нет места.
Каждый раз засыпая в одиночестве, я вспоминаю вес твоего тела,твое дыхание на шее, твое сердце, отбиваюшее ритм аллегро. Вместо тебя меня заполняет пустота и душат злые мысли о соседях за стеной. Они точно спят в обнимку и мирно дышат во сне, не зная этих ночных терзаний. А мой телефон так оглушительно не звонит.
Я не знаю большего счастья , чем твои медвежьи обьятия в темноте комнаты. Я ненавижу тебя.Я всегда хочу тебя. Место твоей головы -у меня на груди,от яремной впадины до последнего ребра :оно твое.
Как я могу жить дальше, как я смогу смириться с необходимостью провести жизнь с другими, зная , что где — то есть ты: ходишь, улыбаешься, дышишь. Я не хочу делать этого, но бесконечно сравниваю, я меряю мужчин тобой, а отношения с ними - нашими, словно извращенным прецендентом. Когда очередной слюнтяй ноет у моих дверей, я думают только о том, что ты , чудовище, просто снял бы ее с петель. Также быстро как мою одежду.
Где бы ты ни был, ты заполняешь все пространство, мир сужается до одной крохотной точки:твоего лица. Твоих усталых глаз, улыбки, от которой в животе разливается жар.
Я не хочу, чтобы ты был счастлив, не хочу, чтоб был смиренным и сытым. Это не про нас, мое чудовище. Пусть наступит тот страшный день, когда мысли обо мне не вызовут у тебя ни жажды, ни боли. Но не знать тебе покоя, пока его не знаю я.
Ты никому никогда не принадлежал, как не может принадлежать кому- то море. Пусть его делят президенты пяти стран , ему и дела до этого нет. Оно переживает президентов, подтачивает утесы и хоронит их на своей глубине. Ты ничей как море, которое все равно прекрасно, а я ничья как озлобленный бездомный пес, которому только и осталось , что ластиться к чужакам,чтобы не погибнуть.
Мне говорят, что все проходит, я надеюсь на это и я боюсь. Что у меня останется, если за всю жизнь из важного у меня было только стремление к тебе?
Это бой без ограничения во времени, самый грязный бокс, в котором я пропускаю удары в лицо.