Никта

Цейнштейн Михаил
День тяжёл,
Город мраморный зацвёл.
Последний вздох Гемеры.
- Луч солнца ! Вот-вот уйдет.
- Час, а может два пройдёт.
Улицы еще не так полны,
Глоток вина вкушаешь ты.
Самозабвенно и легко спустилась тень.
- Муза где-то там прошла , уже не день.

Штора приоткрыта . Скоро грянет первый акт.
Ручей : люди вытекают из камней,
Тают со стеклянных башен, вылезают из метро .
- Куда ? Не знаю.
- Зачем ? Никто не знает.
- А кто ? Знает лишь она.
И вот пришла одна,
Не сразу всем видна.
На столе бокал вина.
Оттуда слышен голос, говорит она.
А может нет? Она вовсе не одна.
- И правда ! Дионис в объятиях сна.
Заблудшая юность порой скверна.
Волною бьется о мраморные весы ,
Проходит время , бьют часы .

Акт второй был ядом.
- Слушай! Уже где-то рядом
Дионис и Геба в споре ясном.
Муза, все громче напевает.
Вино, кровь твою качает.
Чувства фатального горя:
Волны бушующего моря .
Где-то прошла она затараторя.
- Ночь моя : час веселья , час безумия .
Не оставишь ты нас в стенах блудного бездумья.

Ночь не спит ,
Она зовет порой .
Третий акт всему виной .
Соната дьявола играет ,
Она уже с тобой гуляет .
За руку тебя взяла и...
Прорывает стекло тоски сомнений,
В порывах юных отражений.
Она кружит . Безумие - ее обет.
А животного инстинкт - ее хребет.
Гремит, бурлит злой вулкан,
Сегодня - она твой талисман.
Однако, лишь ночной туман.
- Не море, а целый океан .
Как на небе звезды и на земле огни .
Но вот печаль. - Она уйдет, прости,
А с ней твоя отрада набекрень,
Скоро снова страшный День .
Вернуться каменные души,
Стеклянная тоска в тиши .
И только память .
- Жив?
- Сварлив.