ПОДСТРОЧНИКИ СИРИЙСКИХ ПОЭТОВ. ВТОРОЙ ФАЙЛ.
МАМДУХ АДВАН
ВСЁ УМЕРЛО
ПРИМЕЧАНИЕ: У этого автора белые стихи, рифмы нет. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ
Всё умерло кроме скрывающегося страха.
* * *
Я знаю, как тесно в мокрых застенках,
как теснит в груди,
и как тесно на улице,
как тесно на широкой родине,
как вынуждают меня дни
бежать от моего врага и от гостя.
Но я,
даже если спичечные коробки станут домами,
если опустится крыша
и покажется под лестницей,
если тротуар примкнул к тротуару –
стала улица уже острия меча.
ПРИМЕЧАНИЕ: Т.е. улица – как меч, я всё равно сражаюсь.КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
* * *
… Он мечтал, а затем палка
осталась в его сне одна… как палка
Твердой как галька,
голой как галька.
* * *
Только я иду
ПРИМЕЧАНИЕ: «Только» В значении «но». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
несмотря на осаду возвращения (многократную),
я приду к тебе со своим страхом,
пересекая это кладбище.
Отравлена жизнь, брошены её бумаги,
конфискован призыв в моём горле,
мне запретили воздух,
но я продолжаю нести в груди лёгкое.
* * *
Если отойдет семья, покинут друзья,
и эмигрирует моя любовь как ласточка,
если нагрянет сель,
если разрушаться стены в нашем квартале,
я останусь один на арене,
я останусь как последняя лампа,
чьему фитилю не причиняет беспокойство ветер,
дрожа в темноте,
пока не погасит меня ветер.
НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫЙ МЕЧТАЕТ!
Как бы ни лился бред темноты в моём погребе из шума их этажей,
как бы ни поднимались стены и окружали мой погреб, запрещая мне солнце,
и увеличивалось насилие в сердце моего отчима, спрятанного рядом со мной
между холмами голода и кучами злобы.
как бы он ни стонал, его мучило моё рябое лицо,
и он ворочался от пульсации ран бедности, а моё лицо было видно, несмотря на темноту.
И он расспрашивал в гневе о моем происхождении,
а ответы, восходящие словно молнии, рождаются из его крови.
Он непременно встанет однажды утром,
создавая из этой тьмы нам свет.
Мы обмениваемся кричащими взглядами:
он знает, что я его первое несчастье,
его первый шаг,
чтобы приблизиться к далёкой родине.
Они посчитали, что я имею отношение,
ведь он воспитал меня в худобе лет.
Они не знали, что я стал кровью в его кулаке,
гневом в его пульсе,
путеводным светом в кризис,
и я выйду словно меч из ножен,
и появлюсь в двери здания,
и замерзнут ноги прохожих,
и окоченеют половинки слов в человеке,
и произнесёт изумлённый шейх бисмилла,
ПРИМЕЧАНИЕ: «Бисмилла»: фраза «Именем Бога милостивого и милосердного». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
нарисует прохожая знак креста,
побледнеет полицейский, и содрогнутся стены
(осуждающий встанет из тёмного погреба –
его побуждает гнев бедняков,
он несёт меч гнева для этой поры).
Я рассматриваю их:
стираю желтизну их лиц
и неподвижность их черт со злобными глазами.
ОМАР СУЛЕЙМАН
ВНЕ ПЛЕМЕННЫХ ГРАНИЦ
ПРИМЕЧАНИЕ: Стихотворение не рифмованное (белый стих). КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Так играете вы на струнах печали вечером,
свет меркнет на улицах меж зданиями,
мои товарищи крутят в руке бокал разговора,
и наргиле вздыхает от воспоминаний прошлого,
и балкон (окно) сделался кругом вокруг моих глаз.
Я вижу скрывшимся с места печалей месяц, что напоминает мне о крушении моей безопасности: почему время опередило нас в занятии места хаотическим способом; - оно (время) увеличивает расстояние между моими и твоими губами.
Зачем ушло лето, и мы проводим дни
в пути от кафе к кафе, дрожа от холода?
Потому что правители забыли запись аппаратом любви согласно границам племён?
Потому что север близок далёк
А юг твой…
Так почему же?
У нас была возможность подготовить мелодию, и
в случае предательства моего водителя (шофёра),
мы могли бы оседлать лошадь для слов, даже если бы не готова была лошадь для эха (отклика), мы могли бы обмануть обычай неба
морем, которое белым-бело
ПРИМЕЧАНИЕ: Средиземное море по-арабски называется «Белым серединным». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Мы могли бы… Мы могли бы
Так играйте на струнах печали этим вечером
Наследство скорбей (горя).
МИХАИЛ ИД
ПРИМЕЧАНИЕ: Михаил Ид – поэт-классик ХХ века, о нём см. в справке об авторе в конце, вместе с другими справками об авторах. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ
ВОТ МОЙ САД И САД ОТЦА МОЕГО
Песни отягощали кровь мою,
и аппетитны были плоды мои.
Плоды близ дорог призывали голодных:
«Подойдите!»
И они подошли,
я накормил их.
Я был добр,
а они – гнусны.
Они не были благодарны за хлеб и соль.
Я был наивен:
считал их своими несчастными братьями,
и кровь моя отягощалась желанием дать и помочь.
…
А затем … взяли они
и заткнули мне рот.
И сказали:
«Это сад наших отцов!»
И заплакал рассвет.
Шёпот лёгкого ветра унес его слезы.
О, что за гроздья!
Жемчуг чистейший –
вот мой сад
в те дни наивности.
Они у меня отняли его.
Они заткнули мне рот,
потом говорили и говорили.
Рассвет услышал их речи
и отошёл в сторону,
заплакал.
…
И было сказано после: придет пророк,
и станет творить он чудеса.
Казалось, лязги моих оков кричат (зовут):
«О ожидаемый,
где же ты?»
И эхом раздавалось:
«Где же ты?»
Рот мой уже стал питать отвращение (ненавидеть)
к моей горькой слюне.
Заткнули мне рот –
умер последний пророк.
…
Голос:
Солнце рождает (одного) Христа,
а ночь – Иуду (несколько Иуд),
Иуду,
Иуду.
Отягощает историю бремя виселиц
и костров,
и предательств,
и других нелепостей.
Эхо:
Умер последний праведник.
А Иуда,
Иуда,
Иуда.
Засевают землю они
крестами для распятия
угнетением,
реками крови…
О вы, в ком живет надежда!
Какая в ней польза?
…
Было сказано: он придёт,
и ласточки замахали, забили крыльями.
О тот, кого ожидают!
Они открыли огонь.
Было сказано: погибла (ласточка) –
в пламени.
Сердце мое отягощено гневом.
…
Было сказано после: пришел,
И ласточки замахали, забили крыльями.
Плоды аппетитные стали
близ дорог –
камнями.
…
Ликовал рассвет:
То – добрая весть (благовестие)!
Ликовали они:
радуйтесь, радуйтесь!
Вот же тот, кого ждали!
Он не умер.
Мы узрели его.
Он бросает камни.
…
Его праща вернула
мой задушенный голос.
Его праща вернула…
Моя отягощённая кровь
рванула…
Пришли голодные
и погрузились в реку пения (песни).
Засиял свет,
и вернулась надежда.
А Иуда подготавливал верёвку
своей виселицы (для самоубийства).
И ВОТ ПРИШЁЛ ХЫДР
ПРИМЕЧАНИЕ: Хыдр в исламе соответствует Георгию Победоносцу, а также пророку Илии, упоминаемому в Библии, см.: 3 Царств 17:1; 17:2-6; 7-24; 18:16-46; 4 Царств 2:11-12. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Они считают, что их байки красивее нашей правды,
и хотят, чтобы мы согласились с этим.
ПРИМЕЧАНИЕ: «Они считают… с этим» - выделено курсивом и является эпиграфом к стихотворению. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Языки тирании – кнуты,
а язык поэта – голос правды;
и какой может быть диалог
между поэтом и тиранией?
***
Закон тирана – дым,
скрывающий солнечный свет,
а голос поэта – ветер.
Закон вещей громко гласит:
дым рассеется
под ветром;
и какой может быть диалог
между ветрами и дымом?
***
О мой народ в Иерусалиме и Газе,
о народ на Западном берегу и Голанах!
Мечты оккупантов – безумие,
а камни ваши
возвращают безумцу разум его.
Клянусь, вы – баррикада
из пламени веры,
противостоящая злобе варваров
и защищающая честь человека.
***
«Гнев разящий» пришёл
и наполнил пространство,
по всем направлениям,
и видны через бури
лица смуглых юношей,
и вопиют камни Иерусалима;
взвились камни Мадждаль Шамса.
ПРИМЕЧАНИЕ: Мадждаль Шамс – самый крупный населённый пункт на Голанских высотах. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
О камни!
Вы – выразители гнева и отторжения.
О камни, льющиеся со всех сторон,
чтобы процвела
земля моей страны добрых людей.
***
Будь проклят
тот, кто сеет колючки
вместо цветов любви.
Будь проклят
тот, кто отрицает право народа.
И будь проклят
тот, кто смиряется с позором.
Мы, сыны Палестины верные,
никогда не были теми, кто сеет
злобу в землю.
Никогда не были теми, кто торгует
смертью и ненавистью.
Мы никогда не были палачами
и не останемся
среди жертв палачей.
Будь проклят
тот, кто отрицает право Палестины.
Будь проклят
тот, кто угождает унижению народа.
***
Языки тирании – кнуты,
и мы отрежем языки тирании.
Мы оставим голос громкий правды,
чтобы он наполнял пространство века
и наполнял времена.
И пусть поднимется человек из грязи позора,
и пусть затопят огни свободы
землю Палестины.
***
Каф син мим.
ПРИМЕЧАНИЕ: «Каф син мим» выделено курсивом. Вместе эти три буквы соответствуют слову «клятва». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Да не останется в Иерусалиме чужака подлого.
Вот явился Хыдр
дабы отрубить голову дракону.
Является он не верхом на коне,
и он не вооружён мечом и копьём;
он приходит как юноша,
кидающий камни
и нападающий на воинов шайтана
возгордившихся.
И он кричит: живи, Палестина!
Мы не поддадимся тирании
и не унаследуем позор перед теми, кто придут после нас (следующими поколениями).
Он кричит: живи, Палестина!
И отвечает весь мир:
аминь.
Дамаск, 1988
НАИВНЫЕ ВОПРОСЫ В НЕ-НАИВНОЕ ВРЕМЯ
Воздвигают меж нами стены вражды,
и стало убийство инструментом в споре.
И кто сдвинет горы трупов передо мной
и даст пожать мне руку брата моего
в другом окопе?
***
Мамы моей платок, запачканный кровью родни,
и средь развалин – ошмётки тел моих маленьких братьев.
И торговцы войной сыплют соль в наши раны
и пыль в наши глаза,
и требуют множить убийства и рознь
во имя братства и человечности.
***
Нужна народам дружба и сотрудничество,
но стоит только начать стремиться к ним,
как радетели злобы раздувают огонь
и опять умножают убийства.
Странны дела ваши, владельцы миллиардов:
куда вам девать прибавление оных?
***
Единственное платье имела мама
и носила его много лет,
благодаря Бога за милость Его.
И было у матушки три курицы
и старая корова.
Она торговала яйцом,
покупая на выручку мыло и соль,
и торговала молоком,
покупая прочее, нужное нам.
И благодарила Бога:
«Дарует Он каждой твари еду».
И помогала нищим
то горбушкой,
то горстью крупы,
шепча:
«Господь даёт нам, чтобы мы дали несчастным».
И спрашивал я её:
«Есть ли несчастные беднее нас?»
Отвечала:
«Благодари Бога, сын мой!
Есть такие, у которых нет ничего кроме Бога».
И я благодарил Всевышнего:
ведь он дал мне такую мать, как ты!
***
Ты сделала из старой рубашки брата
рубашечку мне.
А, когда она мне стала тесна,
превратила её в набивку подушки.
Из степных трав готовила ты еду,
и мы насыщались и были довольны.
А они – пожирают добро мира
и становятся ещё жаднее,
и неужели ты и они, мама,
созданы рукой одного божества?
***
В нашей земляной хижине
жила большая чёрная змея,
и ты говорила мне:
не обижай её, сын,
ведь она не трогает тех, кто не трогает её.
И неужели змея бывает благороднее
вот этих, мама?
***
Есть поэты, журналисты, философы,
которые называют вора великим человеком потому,
что он много крадёт,
и убийцу – героем потому,
что он многих убивает.
Но откуда взялись,
мама,
подобные лицемеры?
***
Мама, ты мне говорила,
что лжесвидетельство – грех,
и внушала: не будь лжесвидетелем!
Но вот же оно, лжесвидетельство:
Славословят воров и убийц,
и наркодилеров,
и торгующих грехами…
и никто не слышит моё свидетельство.
Но если откроются пороки моего времени,
они обезобразят лицо всех эпох вместе взятых.
***
Торговцы воруют принадлежащее мне
и улыбаются.
И сильные взбираются
по лестнице моего скелета –
и презирают меня!
И когда я протягиваю руку брату,
они строят меж нами заграждения крови,
утверждая, что делают это
«во имя блага человека и прогресса»!
Но о каком человеке они толкуют,
мама?
Мир безумен,
и «имеющий разум страдает».
И зачем ты учила меня, мама:
«Будь разумен»?
***
Они тратят миллиарды на оружие,
которым подавляют революции
нищих и голодных.
Но, если бы четвертью этих сумм
накормили голодных,
те насытились бы и не бунтовали.
Но поможет ли мне разум
среди них, мама?
***
Как останусь чистым,
когда они пачкают всё:
воду и воздух, и почву,
и души?
Знаешь ли ты, мама,
когда человечество начнёт
настоящую историю
вместо тех преступлений,
которые именуют историей сейчас?
И когда станет человек
достойным имени своего?
Почему ты плачешь,
мама?
Ты видишь, как люди барахтаются
в болоте крови,
которую проливают руки тех, о ком я говорил?
Они называют это
мужеством и достоинством,
мама.
ДНЕВНОЙ СВЕТ
Мы не можем скрыть истинность наших бед, а они
не могут скрыть истинность своей алчности.
ПРИМЕЧАНИЕ: «Мы не можем… алчности» выделено курсивом и является эпиграфом. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Как удалю я печать позора?
Лоб мой горит…
Меня учили молчанию
и непротивлению,
«терпению», о котором говорит Коран;
и я нёс ярмо – до чего оно тяжело,
ярмо мучителей моих.
И как долог был путь
на эту Голгофу!
***
Смирял меня шейх верёвкой толстой:
ПРИМЕЧАНИЕ: Цитата из Корана: верёвкой «хорошо скрученной» или из пальмовых волокон. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
не говори то,
а говори это.
И священник с кафедры
запрещал, призывал:
«Не противоречь начальнику,
подчини тело приказу».
И я подчинялся,
и гнул для них спину,
и шёл по тропе,
таща на себе господина нашего шейха
и повелителя нашего – эмира.
***
Тысячи поколений
шли этой дорогой
и ещё идут,
и она не кончается,
и я иду,
стёр ноги и охромел.
И говорят мне:
завтра наступит радость.
И я молюсь…
Нет греха припадать с мольбой,
лишь бы пришла эта радость.
***
Распинали меня на стенах столиц,
бросали в подвальную тьму
и приказывали мне:
не пой,
не протестуй!
Держали меня в тумане загадок:
«Всё, что тебе запрещено,
для них: свободно хватай!»
Видишь:
хотят, чтобы правдивым
был только я!
Слышишь, как кричат шейх
и повелитель наш – эмир:
«Не смей задумываться, раб!
Подчинение – в основе всего!»
И склоняю пустую голову
и бреду как слепой.
***
Сказано: «Не убий!»
Но готовят меч и плаху,
и верёвку для виселицы,
имеют в запасе кол и распятие на кресте.
И костры горят.
А надежда?
Пропал даже проблеск её.
А итог?
Я бреду и бреду, тащу ношу истории моей
и мой собственный гроб.
И когда же очистишься?
Моё сегодня – рабство, и таково же мое вчера.
И я молюсь,
и молюсь,
ведь нет греха на умоляющем.
лишь бы пришла эта радость.
***
Они говорят: завтра…
А потом завтра не настаёт,
и мир мой рушится вокруг меня,
и обессилели руки.
Спасите меня, спасите!
Только эхо гудит: никого…
Разве они – родные…
и соотечественники?
«Не задумывайся,
не в наших руках судьба.
Она предопределена,
а вольнодумствовать – грех».
***
О посланный Богом к нам!
ПРИМЕЧАНИЕ: Имеется в виду пророк Мухаммед. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Ты видишь, что они творят?
О распятый вместо нас!
ПРИМЕЧАНИЕ: Иисус Христос. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Снедает ли Тебя разочарование за нас?
Хорошо.
Тогда мы встанем против них –
угнетателей.
***
Шейх ворчит и хрипит,
а священник костерит «поколение маловеров»,
а я больше не скрываю своё убожество и муку.
О госпожа история!
Этот день – мой день,
но это родство – не моё родство!
ПРИМЕЧАНИЕ: Слова «день» и «родство» («народ») рифмуются. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Народ мой –
потомки верных
и гордых.
Они открыли окно разума
на реку жизни,
начали дело,
и он моет их –
дневной свет.
Дамаск, 1988.
АДЕН
Как передать вам нашей воды из Барады, чтобы вы могли полить цветок на земле Адена? И как увидеть Адену хоть одну розу, которую он взрастил в моём сердце?
Друзья мои! Будь благословенно умение ваших рук, позволяющее растить растения на скалах.
ПРИМЕЧАНИЕ: От «Как передать… до на скалах» выделено курсивом и является эпиграфом. Барада – река в Дамаске. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
ПОЯСНЕНИЕ К РАЗМЕРУ И РИФМЕ СТИХОТВОРЕНИЯ:
Первая строфа: простая рифмовка типа:
Карусель, детвы забава
говорит ему «прости».
я иду не ради славы,
без меня ты не грусти.
Вторая строфа: пять строк на одну рифму:
Иван несёт стакан,
хотя он и не пьян.
Зачем несёт стакан?
На то он и Иван,
чтобы нести стакан.
КОНЕЦ ПОЯСНЕНИЯ
Аден, щедрый красотами,
ПРИМЕЧАНИЕ: В арабском языке Аден – женского рода, как «Москва», «София» и некоторые другие города. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
говорит утру:
Вставай, брат!
Вставай, будем бинтовать раненых.
И слушают (молча) заливы
(прислушиваясь) к Кибле городов,
ПРИМЕЧАНИЕ: Кибла – направление молитвы у мусульман. Таким образом, Аден – город, на который смотрят все арабы, можно назвать его «город городов». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
к цветку веры на чёрной горе,
к красавице – Адену.
Как кофе утреннее
ПРИМЕЧАНИЕ: В третьей строфе рифмовка как в первой. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
глаза твои, о «Зелёная»!
ПРИМЕЧАНИЕ: Или «О, Хадра». Хадра («Зелёная») – имя женщины.
КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Какой красивый платок,
какая красивая смуглость…
Когда яблоко теряет свою сочность и румяность,
то его образ воплощается
в щеке твоей, красной как тлеющий уголь.
Время бормотало:
Боже, Аден,
какой прелестный вид!
Затапливает свет
твою отчётливость,
и снится заливам
смуглая красавица,
и соперничают вершины гор
с величием Творца.
Дамаск, 1988
ОМАР АБУ РИША – сирийский поэт-классик первой половины ХХ века
ПРОЩАНИЕ
ПРИМЕЧАНИЕ: «Остановись» - обращение в женском роде. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Остановись, не стесняйся меня, ведь то, что опечалило тебя, опечалило меня,
мы оба прошли мимо счастья медлительной походкой уставшего.
И он покинул её… словно вспышка страсти в зрачках пьяного.
ПРИМЕЧАНИЕ: Обычно это слово используется в значении «вспышка молнии». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Остановись, ты не услышишь от меня упрека несчастного больного,
ПРИМЕЧАНИЕ: Образовано от корня, имеющего значение «болезнь от любви». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
и после сегодняшнего дня я не спрошу тебя о моём бокале и моём собутыльнике.
Возьми то, что я написал – это избавит тебя от волнения и горестей.
Страницы… мои напевы уже давно вызваны вдохновением тобой,
я наградил ими твои ноги мечтой о бренном мире!
ПРИМЕЧАНИЕ: «наградил ими» Имеется в виду «с их помощью». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Давай проведём вместе вчерашний день и предадим его забвению,
ПРИМЕЧАНИЕ: Устойчивое выражение. Букв.: «давай опустим на него хвост забвения». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
и если ты увидишь меня – улыбнись и поприветствуй меня с участием,
и иди походкой мечтающей, и скажи… он любил меня…
ПРИМЕЧАНИЕ: имеется в виду, мечтающей девушки или женщины. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Пояснение для обработки подстрочника:
Всё стихотворение «Прощание» написано на одну рифму (11 строк – 1 рифма), размером лирической элегии, примерно таким:
Опять я пришёл на берег, где счастливы были мы оба,
и вот я стою, потупясь, и слёзы роняю у гроба,
ведёт меня прочь усталость, ведёт меня прочь дорога,
тогда ты ко мне прижалась, сказал я: о ты, недотрога... и т.д.
В сезон роз
Здесь в сезон роз
мы встретились без обещания
и пошли в величии тишины
по сторонам вечности,
ПРИМЕЧАНИЕ: В значении «по всей вечности». КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
а в наших глазах голод,
выпрашивающий страсть!
Твоя полная шея опустилась,
прислонясь к моему предплечью,
и мы были бессловесной дремотой
между щекой и щекой.
Терпит моё сердце, что я вижу твоё сердце
не остается верным.
Я спрашиваю о тебе свои сны
и заставляю их не произносить ответ.
Ты захотела и получила то, на что надеялась:
кто моя сила, кто моя слава,
а ты сегодня – смыслы мои
ПРИМЕЧАНИЕ: «смыслы»: здесь возможна игра слов: арабское слово альхан имеет значения 1) мелодия, напев 2) речь, язык 3) смысл, значение. Возможно, для поэта мелодия речи и есть смысл. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
и смыслы миров после меня.
ЯЯЯ Я не положил конец любви
к её гибели, когда она была в колыбели,
ПРИМЕЧАНИЕ: Не уничтожил в зародыше. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
и я всё ещё здесь,
в тени этого места встречи один.
Пояснение для обработки подстрочника:
Стихотворение «В сезон роз» написано размером лирической элегии, ритм и рифма выдерживаются не точно, но примерно так:
Здесь на краю обещаний
мы встретились возле прощаний,
сказала ты: Не обещай мне,
и я ответил, прощаясь,
что буду любить, заблуждаясь,
и ветер ответил, качаясь,
что будут он дуть, напрягаясь…
и т.д.
СТРАДАНИЕ
ПРИМЕЧАНИЕ: Стихотворение «Страдание» имеет рифму в конце второй части каждого бейта, причём во всём стихотворении это одна и та же рифма: «ли, манзели, джабали, амали, афдали» и т.д. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Я не был незнаком с почерком моей сестры, ведь моя сестра постоянно мне писала.
Вчера рассказала мне о моей семье, о муках любви и от дома – о дали.
Что она могла бы сказать мне сегодня? Интересно, что она не сказала.
Я раскрыл конверт письма… Нашёл лишь одну строку… краткую
и произнёс по складам часть её. Сестра писала в спешке
что-то неясное об Али, может потом станет яснее.
Я остановился… Не закончил… Меня сотрясла дрожь боящегося умоляющего.
Мне представился Али одетый в величественнейшее одеяние из нитей рассвета.
Радость быстрого взгляда, гордость шагов, плавность говора, красота стыдливости.
Улыбка спрашивает о том, как он наслаждался свиданиями льющихся поцелуев.
Внешность с которой он встретил мир: спокойный, полный надежды.
Сколько раз он объяснял мне свои мечты и желания о будущем.
Сказал мне гордо, что знает путь к лучшей жизни,
что ненавидит мои оковы, ослабившие мою решимость и вызывающие кровотечение моих ног.
Завтра он даст своей деревне опыт познания и усилие труда ,
и построит свой дом на окраине у подножия горы.
Я буду гордиться им завтра и увижу его примером для мужчины.
Я вернулся к письму, в котором лишь одна строка… краткая.
Я справился с собой… Может быть, я найду в нем то, что прогонит мой страх.
Тогда я перевернул его смысл в своем слабом воображении… всеми способами,
мои глаза утонули в его буквах, и их клочья медленно сползли по моему носу.
Сердце моей сестры… Я не был с ним незнаком, ведь моя сестра постоянно украшала для меня
что с ней. Сильно меня ранили её слова… Умер её сын… Умер Али.
ТАЙНА МИРАЖА
ПРИМЕЧАНИЕ: Стихотворение «Тайна миража» имеет рифму в конце второй части каждого бейта, причём во всём стихотворении это одна и та же рифма. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.
Сколько раз я нёс из ран любви секрет, который ум повторяет на распев
Он тёк с надеждой желанной, чтобы упасть в твои уши, и ты не трогала его,
Ты душила его у меня в мыслях! И он вытек с моими слезами, и ты выпила его, запинаясь
И я вернулся, охотясь за желаниями во сне, я сплю на его горизонте, воображая
Его сестер! Может я устремлюсь к цели, а ты будешь нежна со мной. И если любовь не заговорит,
Не посчитай меня утешающимся, если заметишь в моих глазах эту растерянность неясную,
Если разоблачишь, что тайна миража, которую ты нашла - сон песков, дремлющих в жажде!