***
Премудрый, как стих Корана, огромный, как птица Рух,
Торгует цветком шафрана тунисец Абдул Фарух.
Да что там шафран – лавина духмяных цветов и трав!
И это лишь половина всех пряностей и приправ,
Что выставлены Фарухом. А если чего и нет,
Он не поведёт и ухом, – посадит на табурет,
Заварит крепчайший кофе, такой, что глаза на лоб,
И, как настоящий профи, под неистощимый трёп
Продаст-таки две щепотки (вершки или корешки?),
При этом резные чётки не выпустит из руки.
Такого не околпачишь, не скрутишь в бараний рог,
В друзьях у него удача, в начальниках – сам Пророк.
Внушительный рынок в Фесе – воришка, торгаш, купец,
Здесь каждый Абдул любезен и каждый Фарух – хитрец,
Но стоит лишь муэдзина услышать призывный глас,
Как падает вся медина, свершая дневной намаз.
А дальше опять по кругу, до следующей мольбы
Клиентов ловить Фаруху в пещере Али-Бабы.
Он знает, что рай – не сказка, а жизнь – не размер мошны,
И с мужем во всём согласны две верных его жены.
Таких, как Фарух, в Магрибе хватает – куда ни ткни,
Но этот, сказав «спасибо» по-русски, меня пленил.
Три дня я ходил на рынок, с Абдулом сдружились влёт.
Мы пили айран из крынок, беседы текли, как мёд.
А в день моего отъезда (как будто бы чёрт надрал)
Я ляпнул: скажи мне честно, вот если б возник скандал,
И наши большие страны вдруг стали друг другу мстить,
Как истовый мусульманин, ты смог бы меня убить?
Он глянул в меня без страха, а после, вздохнув, сказал:
«Есть воля на всё Аллаха», и быстро отвёл глаза.