Под дробь барабанов голодных дождей,
Из мокрой и черной темницы,
Тяжелые тучи вели на расстрел,
Плененное холодом солнце.
Повязка из ночи стянула глаза,
И боль от веревок в запястьях,
Рубаха разорвана на облака,
От пыток, в истерзанных тайнах.
Предатель-июль зачитал приговор,
Не выдержав летних истерик.
Обманутый август защелкнув затвор,
Заплакал в дрожащем прицеле.
А солнце, спиной прислонившись к деревьям,
Смотрело с улыбкой им в лица,
И падало ветром сраженное в грудь,
Чтоб скоро опять возродиться.