Громко и неожиданно басом заговорили кошки:
Где ты ходила? С кем твои музы спали?
Кто наливал им воду? Кто досыпал им крошки?
Кто ощипал их крылья? Кем они стали...
В окнах несущихся мимо экотрамваев
Я прочитала недоуменное возмущенье:
Как твои музы сбились в пошлую стаю?
Кто их фаршировал и приправил вареньем?
Мне уже без намеков, открытым ямбом
Запричитали поэты со стен белёных:
Кто допустил, чтобы музы вместо яда
Начали источать корицу и сдобу?
Я бы хотела, как раньше, брутально откинув челку,
Смело в глаза возразить, что плевать на слухи,
Что мои музы - всё те же матерые волки,
Гордо парящие, сильные телом и духом.
Только смешалось что-то, что-то сломалось...
Каждая строчка теперь пресна и стерильна.
Нет больше страсти, надлома, осталась сладость:
Из моих муз испекли пирог ванильный.