Царь Барбарис Пятый.
Царь Барбарис выспался, как следует впервые за последние два месяца. Замучила его бессонница, он обращался к лекарям, но всё было бес толку. Не спит и всё тут, забудется под утро ненадолго, а потом весь день на ногах, и даже не задремлет за весь день ни разу, забот полно, надо издавать указы, надо отдавать распоряжения прислуге, генералу, принцессе, королеве. Голова шла кругом у него от забот. И он стал плохо спать, вернее совсем не спать, хотя регулярно в девять ложился в кровать. Смотрит на ночное небо, а там звёзды красиво светят, мешают ему заснуть. Он велел закрыть окно шторами, но это не помогло. Сон к нему не шёл.
- няньку ко мне вызвать, чтобы колыбельную спела.
Привели к нему няньку – старушку, которая пела колыбельные песни маленьким детям, в частности его дочке – принцессе Маклуне, когда она была ещё маленькой.
И Епелина Андреевна спела царю полный репертуар колыбельных песен. Когда она заканчивала петь ему свою последнюю песню, то чуда не произошло, и царь так и не заснул.
Только Епелина Андреевна начала петь свои песни по второму кругу, как она взглянула на царя и обомлела от ужаса, запричитав испуганно.
Перед ней лежал человек с огромной ослиной головой. Он спал как сурок, тихо посапывая во сне. И вот когда царь выспался всласть, у него не болела голова, то его удивило изумлённое выражение лица его няни, которая перекрестилась несколько раз.
- чего ты, Епелина таращишься на меня, али, что не так в моём лице ты увидала?
Епелина Андреевна подала царю зеркало. Царь Барбарис аж но подпрыгнул от неожиданного восприятия своего отражения в зеркале. Всего чего угодно он там готов был увидеть, но только не здоровенную ослиную голову с большими ушами.
- что это такое?! Неужто это мне божье наказание за мои грехи, но грехов за мной никаких не водится.
- царь Барбарис, к вам пожаловал с докладом генерал Апордак, у него заготовлена для вас речь.
Царь воззрился на слугу, лакея Гаврилу, тот не выражал никакого удивления по поводу внешности своего царя, что насторожило Барбариса, и он спросил лакея:
- а скажи мне, Гаврила, тебя ничего такого во мне не удивляет?
- я вижу, вы посвежели, выспались, как следует, бодро себя чувствуете.
- и всё?
- да, пожалуй, всё.
- а у меня какая голова, Гаврила? Тебе она осла не напоминает?
- нормальная у вас голова, обыкновенная, с короной на голове.
И тут вошёл генерал с докладом, он достал лист бумаги и стал читать свою речь.
- Апордак?!- рявкнул, разгневавшись царь.
- да ваше величество, - оторвался от доклада генерал, глядя на царя спокойным взглядом, взглядом, который ничто не тревожит.
- ничего такого в моей внешности ты не замечаешь?
- ваше величество, заметил, да- да, у вас вид человека, который выспался.
- и всё?
- да.
- А уши, у меня какие?
- немого оттопыренные, но это почти незаметно, особенно если не приглядываться.
- и тут генерал бросил взгляд в огромное зеркало, что висело на стене.
Он удивлённо вытаращился на него, увидав в зеркале царя с большой головой осла.
Царь Барбарис перехватил взгляд генерала и увидел ослиную голову.
Он схватил скипетр и швырнул его в зеркало, разбив его вдребезги.
Царь стал понимать, что он имеет нормальный вид в глазах окружающих его людей, а в зеркалах у него отражается большая ослиная голова.
- Это меня кто- то заколдовал,- подумал царь, перебирая в уме своих недругов.
- что это с вами, царь Барбарис?- спросил удивленный генерал Апордак.
- а что такое? ты что- нибудь странное заметил?
- вот именно заметил.
- так забудь это навсегда то, что тебе померещилось.
- но вы разбили скипетром большое царское зеркало, это может навлечь на вас несчастье.
- ах, ты про это, да это так, дурь моя иногда выскакивает из меня. Пустяки всё это, блажь.
Появился в дверях слуга Гаврила и сообщил новость, что по личному делу к нему пришла Кикимора болотная, она просит уделить ей внимание со стороны его величества.
- что ей надо, Гаврила, ты не спрашивал?
- она хочет, чтобы вы женились на ней.
- это что за фокусы такие, я женат, у меня жена есть, царица Анюня и дочь- принцесса Маклуня.
\- а вот и я!- в царские палаты ворвалась сама кикимора болотная. Я услышала про ваши затруднения царь Барбарис, вы разведетесь со своей женой, и всё будет в ажуре.
И всё будет прекрасно, так, как желает моя мокрейшая душевная организация.
- это что за страшилище такое нарисовалось на горизонте!- тут как тут появилась царица Анюня, она всегда появлялась во время, как только появлялась угроза её благополучному житью- бытью. Она интуитивно чувствовала нависшую эту самую угрозу, и начинала всё делать, чтобы её не допустить. Она так и говорила об этом, хвастаясь своей интуицией:
- у меня чуйка на такие дела, чутьё меня никогда не подводит, и я успеваю отвести в сторону все препятствия, мешающие моему благоденствию. Вот эту кикимору, древнюю старушенцию, посягнувшую на моё счастье я устраню взмахом руки, и от неё останется только мокрое место.
- мамуся, что же вы сделаете такого, что противная старуха испарится отсюда навсегда?- спросила царицу её дочка Маклуня, шепелявя косноязычным языком, шевеля непослушными толстыми губами. Маклуня не была красавицей и умом тоже не блистала.
- а я направлю на неё от нашего королевского громаднейшего зеркала солнечный зайчик, и от кикиморы останутся несколько капель воды. Но что это такое, что я вижу! Наша гордость, наше зеркало разбито на осколки, какой варвар это сделал?
- это я! скромный царь Барбарис Пятый, ваш законный супруг, совершил этот неблаговидный поступок. Уж больно я рассердился на нашего генерала Апордака, читавшего по бумаге свою речь, такую скучную и нудную, не приведи господь, впрочем, как он и сам.
- Э…э…- тут подала голос няня Епелина, - так дело всё обстоит в том, что…
- молчи Андреевна, пока я на тебя не рассердился и не спустил на тебя всех собак. Я заколдован кем- то, уж не твоя ли это работа?
- как вы могли подумать такое, царь Барбарис, я вынянчила вас, я вынянчила Маклуню, и дай бог понянчу её деток, если доживу до этого.
- нет, няня, не понянчишь, просто я не позволю тебе этого сделать, я просто отправлю тебя на заслуженный отдых. Я ставлю знак вопроса, я не знаю, кто превратил меня в… этого, сама знаешь, о чём я говорю.
- я никому, видит бог, не скажу, что вижу вас, царь с головою осла, никому!
- что она такое говорит, эта няня, я что- то не пойму,- Анюня спросила мужа, который стал ей заговаривать зубы какой- то чепухой.
- Анюня, ослы меня окружают, куда не глянь, в моём окружении одни ослы.
- маман, в моём маленьком личном зеркале я вижу папаню, но вместо головы у него башка с ослиной мордой, - и Маклуня протянула зеркальце своей мамаше, чтобы та полюбовалась на изображение. Царь с рассерженным видом подскочил к дочке и выбил у неё из рук её зеркальце, которое ударилось о мраморные полы и разбилось.
- это твоё воспитание, Анюня, что такою невоспитанной стала твоя дочь. Говорить обо мне такие неприличные вещи, я не позволю.
- а я вижу без всяких зеркал, невооруженным глазом, что у нашего государя башка ослиная, а где тогда его собственная, человеческая голова?- спросила няня и, взяв с подноса большое спелое красное яблоко, откусила от него и стала активно работать челюстями.
- ты что делаешь, Епелина?! Как смеешь, есть моё яблоко, оно мне предназначено!
- не гневайтесь, царь батюшка, не надо, это я от стресса видимо, не соображаю, что делаю. Вы же меня отправляете на пенсию, а как же я жить – то буду, когда у меня большие запросы?
- я назначу тебе пенсию в размере зарплаты, которую ты получала, распевая свои колыбельные песни. Я выделю тебе персональное царское пособие, я буду приходить к тебе на дом и петь колыбельную песню.
И тут произошло какое- то чудо, няня Епилина Андреевна уставилась на царя с изумлением.
- я вижу царя с головою орла, ослиная голова исчезла куда- то неизвестно.
- но никто ничего не замечал, царь, как был со своим человеческим лицом, так и остался.
И тут царица достала своё зеркальце из кармана и навела его на своего супруга.
Она увидела его действительно с головою орла:
- у моего Кирилла Пятого вместо головы человека голова птицы - царя птиц орла.
- орёл, вы ваше величество, самый натуральный, самый настоящий, без всяких натяжек, - я это отчётливо вижу, не глядя в зеркало.
- что есть, то есть – согласился с няней Барбарис – мой орлиный взор направлен сверху на территорию моего царства – государства и я всё вижу оттуда, ничёго не утаится от меня.
Царь очень довольный этим обстоятельством, что его окружение видит в нём не осла, а орла решил отметить это событие помпезной пирушкой. Он заказал пир на весь мир. Блюда, вина, сладости, столы ломились от всего этого излишества, а царь, царица, принцесса, слуги и придворные рангом повыше глумились над постулатом господа, что прелюбодеяние один из смертных грехов. Они, обжираясь, веселясь, балагуря и смеясь, шутили, как могли, как умели. У них у всех было хорошее настроение, потому, что объедение сверх меры это то, что было им надо, что требовали их нутро.
- я набиваю свою требуху потрохами свиньи!- радостно сообщил царь Барбарис своей жене Анюне Пантелеевне. Она в ответ кивнула головой, светясь счастьем:
- молодец муженёк, ешь от пуза, пей вина, сколько влезет в тебя, сколько душа принимает. Она схватила здоровенный кусок окорока, и стала его уплетать за обе щёки, приговаривая:
- сейчас я тебя кусок окорока съем, и ты будешь перевариваться долго в моём желудке.
- ой!- воскликнула, при этом ойкнув, да так громко няня Епилина Андреевна, - да что же это такое, батюшки мои!
- что такое, няня? Опять что- нибудь видишь, и что на этот раз?- царь Барбарис потребовал от неё правды.
- царь батюшка, прошу не гневаться, но я вижу вас с головою свиньи.
У царя Барбариса выпала изо рта ложка, его прекрасное настроение улетучилось сразу.
- что мне теперь, свинью нельзя есть, так что ли получается, Андреевна?
На няню зашикали, зашипели, что как это она смеет такое говорить правителю их него государства. Мало ли, что ей там мерещится, другие же ничего такого не видят.
Больше всех возмущался генерал Апордак:
- а чего это старушка эта Епилина Андреевна сидит за столом и портит всем нам праздник.
- её, кажется, мой батюшка отправил на пенсию, так чего она здесь сидит?- подала свой голос дочь царя Барбариса Маклуня.
- прощальный ужин, мне царь разрешил присутствовать на пиру,- пыталась оправдаться няня, но её не слушали, а продолжали клеймить нехорошими словами.
- перестаньте, придворные прихвостни, позорить мою нянечку, я очень хочу стать хорошим, чтобы меня видели не с головою свиньи, а с головою орла. Я царь – орёл! Я не царь свинья. Я совершаю хорошие поступки, я занимаюсь благотворительностью, всем раздать петушков на палочке из жжёного сахара. Я щедрый король, вернее нежадный царь. Ну, что Епилина, последний раз тебя спрашиваю, как ты меня видишь, а?
- вы благороднейший человек, заботящийся о стариках, но врать, не приучена, я вижу у вас на плечах, царь Барбарис, свиную большую голову, и пусть язык у меня отсохнет, если вру. Я наговаривать на своего благодетеля никогда не буду, но то, что есть, то есть.
- всё верно, всё правильно,- подтвердил царь, - я пока только обещаю добрые дела делать, а ничего не сдвинулось с места, делать буду прямо сейчас. И вот мой указ…
- так вы всем велели раздать сладких петушков на палочке, а никто не получил их.
- раздать всем петушков! Шеф – повар Абрам, приступайте к раздаче петухов на палочке.
- какой всё таки мой папик добрейший человек,- сказала Маклуня, засовывая петушка себе в рот, и обсасывая его с верхушки.
- позволь мне тебя, Епелина Андреевна проводить за ручку из дворца к самому выходу, старость надо уважать, и царь сопроводил няню к входной двери дворца.
- ну что ты видишь, всевидящая няня моей доченьки, на моих плечах, после того, как я сделал доброе дело, оказав тебе достаточно внимания.
- я вижу свиную голову, прошу меня за бестактность, царь батюшка.
- видать этого ещё недостаточно, но буду и дальше работать в этом направлении, ведь ты, же видала орлиную голову на мне?
- видала, честное благородное слово.
- надо вернуться на исходную позицию, что я тогда сделал такого, что на плечах моих появился гордый профиль орла?
- вы обещали мне пособие платить, достойную пенсию в размере оклада, и петь колыбельные песни, я своё отпела, теперь и мне не грех засыпать под их пение.
- наплюй на вес её россказни, мало ли , что она тебе там воркует, - возмущенным голосом сказала жена царя Барбариса,- она материальную выгоду ищет, вот и говорит невесть что. Мы - то все ничего не видим, у тебя нормальная человеческая голова, не ослиная, не свиная никакая другая.
- а вот сами поглядите, - и няня протянула своё старенькое замызганное зеркальце, кое- где на нём были отколоты небольшие участки зеркального напыления.
В зеркале отражалась свиная голова, хорошо просматривался пятачок носа. Ниже головы виден был царский кафтан из бархата. Анюня Пантелеевна выхватила в сердцах зеркальце у Епилины Андреевны и швырнула его об пол, да так, что зеркальце разбилось.
- теперь никакой свиньи на плечах моего мужа нет, проблема легко решилась сама собой.
Однако придворные и слуги достали свои зеркала и навели их на своего обожателя – царя Барбариса, их примеру последовала и дочь царя, она тоже достала своё обрамлённое золотой оправой зеркальце. Во всех зеркалах маячили свиные головы.
- давай быстрее делай свои добрые дела, да вот чтобы появилась голова орла, - поторопила царица мужа своего,- нам вовсе не надо, чтобы пошла слава в соседние государства, что в нашем царстве заправляет всем свинья.
- я буду молчать как рыба!- заверил царя генерал Апордак,- никакая сплетня не просочится за рубеж,- я могу рассчитывать на повышение по службе?
- Апордак, ты и так генерал, куда ещё выше, нет, повышения тебе не будет, нет больше таких чинов, что выше генерала в моём царстве, дальше только уже царь идёт.
- я не получу повышения в чинах, так тому и быть. Ведь я служака, ведь я вояка, я присягал на верность своему царю, и это не значит, царь Барбарис, что я побегу в соседнее царство и буду распускать про вас сплетни, что нами управляет этот самый, как его?
- помолчи, Апордак, не надо произносить вслух бранные слова.
- царь Барбарис, я ваш преданный слуга, лакей Гаврила, я думаю, что вам надо обратить внимание на моё бедственное положение, и обеспечить меня всем необходимым, повысить жалованье, и тогда мы все увидим сияние ореола вокруг вашей головы с орлиным профилем.
- я величайший царь Барбарис! Если я всем начну повышать зарплаты в виде жалованья, то сам пойду по миру, казна моя опустеет, она и сейчас у меня не велика.
Что же делать мне в таком случае? Кто даст мне дельный совет, того произведу в маршалы.
- позвольте мне дать этот совет, это я, скромнейший, придворный повар, имеющий чин шефа, Абрам. Это я раздал всем петушков из сахара, это я совершил благодеяние, которому цены нет и, я достоин звание фельдмаршала.
- а я тебе приказал совершить эту благотворительность, так почему у меня свиная голова, а не человеческая отражается в зеркале?
- потому что надо было самому лично делать благой поступок, а не поручать, это делать другому лицу.
- ты, шеф- повар, ещё будешь меня учить, как мне поступать! Да каждый мой поступок это постулат, которого должен придерживаться любой гражданин моего царства – государства.
- смотрите, что происходит с вашей головой, - сказал повар, показывая на карманное зеркальце, которое слегка помутнело, а потом прояснилось, но над туловищем царя возвышалась уже знакомая ослиная морда, а свиная голова исчезла бесследно.
- ослом быть всё- таки лучше, чем свиньёй, - непроизвольно вырвалось у царя Барбариса, - и он тут же осёкся, поняв, что сказал глупость. Он так страстно захотел видеть в зеркалах своё отражение с человеческим лицом, а не с кем- либо, что повелел раздать все царские монеты всем жителям своего царства лично сам из своей казны, обрекая себя на нищенское существование, свою жену и дочь. Царица и принцесса завизжали как свиньи, выражая свой протест, не желание отдавать нажитое добро. Царь Барбарис, не желая более видеть насмешки на лицах своих придворных, всем жителям своего царства раздавал золотые монеты, зачерпывая их из сундука ладонью, и сыпал пригоршнями в растопыренные руки людей, у которых разгорались глаза от алчности. Он буквально остолбенел, когда во второй раз в очереди увидел генерала Апордака.
- я тебе уже давал деньги, ты почему это Апордак во второй раз здесь стоишь?
- виноват, царь Барбарис, я теперь буду знать, что только один раз можно получить денежную компенсацию, - и Апордак под насмешки, улюлюканья, красный от стыда отошёл прочь. Царь всем выдал всё, что было в казне у него, в том числе и жене, и дочери. Они получили свои пригоршни золотых монет. Себе не оставил ни одной монеты. А больше всего он выделил няне Епилине Андреевне, аж две пригоршни.
- ну, как там, няня, что показывает твое зеркало?- спросил её с надеждой в голосе царь.
- царь, батюшка вы наш, у меня нет зеркала, его разбила царица, но и без зеркала я вижу, что у вас нормальное человеческое лицо, оно приобрело человеческое обличье за ваши человеческие поступки.
- хорошо говоришь няня, замечательно можно сказать, но пафоса не помешало, тебе поубавить,- ответил ей царь, чувствуя себя счастливым. Теперь никто не посмеет посмеяться над его изображением в любом зеркале. Хотел он по этому случаю пир устроить, да не получилось у него это сделать, потому, что не на что было отмечать такое радостное событие. И стал он с тех пор жить хоть и в бедности, зато в радости. Ничем не выделялся он среди других по уровню своего богатства. Никто не смел ему бросить упрёка в лицо, что царь, мол, ты жируешь на народные деньги.