Печатают валенки
следьями пол,
и овчинный на мне кожух
груб, неуклюж.
И мне стыдно следьев моих
на зеркальном полу,
и швейцаров стыдно до слёз.
Ксения Некрасова
***
В России бедной всяк швейцар
сверкал, как генерал,
и пол стерёг, как пёс,
и потому он - наш швейцар
и глуп бывал до слёз.
Твоя же скромная душа
вся уходила в пятки,
когда случалось, чуть дыша,
ты шла по коридорам гладким.
Дрожала рукопись в руке,
и сердце прыгало как заяц,
когда маячил вдалеке
швейцар:
а вдруг поднимет палец?
И всё же шла, несла своё -
клочки бумаги в клочьях сердца,
надеялась - людей жильё,
хоть где-то, но имеет
в сердце дверцу.