У меня нет высоких целей —
Я балабол, со мною грусть.
Она течет из сердца щелей,
Пока в кабак я ночью прусь.
Смотрю в потрепанный альбом,
Вздыхая тяжко и тоскливо:
Узоры выжжены на нем,
Что были духам как-то милы.
И мне печально на душе:
Не смог сберечь следы искусства.
Я спрятал книгу в шалаше
И вновь на сердце стало пусто.
Что без нее мне эли, вина?
Что без нее прекрасная заря?
Скрипит под сапогом гнилая древесина,
Пока там воют бури декабря.
Там, за окном пустого кабака,
Где нет живых и мертвых дев —
Там правит снега белизна,
И ветра хладный, колкий гнев.
А зиму я сердечно не люблю,
И потому хандрю вновь в баре,
И представляю как пою
В огромном, светлом, круглом зале.
Мой голос льется по колоннам,
А зал сидит, разинув рот,
Раскат рукоплесканий скачет по балконам,
Мы все едины, я — народ!
Но это лишь фантазии, мечты,
И ничего они, увы, не стоят.
Ведь был рожден не ради красоты:
Я просто тот, кого потом зароют.
И таковая моя судьба. Смирился
Уже с дрянною участью своей.
Я даже перед смертью накурился,
Чтоб плыть с Хароном было веселей.
Прощайте, старые друзья и книги!
По мне не стоит долго горевать.
Мои потомки будут так же дики,
И также будут дрянь свою писать!