Нефритовый маленький будда
живет у меня на столе,
вечнозелёное будто
растение в полумгле.
В растительной жизни больше
мудрости, чем в людской,
ведь, право слово, не боль же
с наперсницею тоской -
основа и суть сознанья,
а свет, пускающий в рост
горчичное мирозданья
зерно. Но не солнц, не звёзд
свет, а тот, что с Фавора
сиял, сияет поднесь.
В самую темную пору
он там, он везде, он здесь,
где эолийская лира
единому Богу поёт:
все религии мира -
хлорофилл, кислород.
Свет и в нас, и меж нами.
Как отрадно ему
погружаться корнями
в плодородную тьму!