Меня увидав однажды на рынке старом
Порывом ведомый, купил на свою беду
Строптивую, глупую /чистая Божья кара!/
Кобылу гнедую, что нервно рвала узду
Едва удержав поводья, довел до дома
Насыпал овса и вволю напиться дал
Но страх и печаль струились из глаз бездонных
Заботы и ласки не видевших никогда
«Худая, пугливая» – гладил меня с тоскою
/А я вся сжималась, от морды и до хвоста/
«И грива твоя не чёсана невесть сколько
И шея пестрит полосками от хлыста»
Но день ото дня, спокойно и терпеливо
Ты вылечил все отметины прошлых дней
И блеском здоровым стала струиться грива
И ноги окрепшие стали в разы сильней
А сколько следов оставила я вначале
Брыкаясь, кусая, сбивая в мгновенье с ног
Но ты лишь терпел и тихо твердил, прощая
Что любишь меня, строптивую, всё равно
И так отогрелось в сытом тепле конюшен
И в ласке безропотной сердце твоей гнедой
И солнце искрилось золотом в каждой луже
Когда я покорно шла под твоей уздой
Не тёрло седло, не жала на шею сбруя
Я впрок принимала всё, чему ты учил
Мне было за счастье – знать, что принадлежу я
Мудрейшему всаднику, лучшему из мужчин
Но вот захотел узнать ты, нажав на стремя
Каков мой предел /неужто всё наяву?/
И гнал, и хлестал, крича мне: «Ещё быстрее!»
…Споткнулись копыта, и рухнула я в траву
И загнанных ног поднять я была не в силах
А сердце стучало, как тот мотылёк в огне
И думала только о том, как блестит красиво
Ружьё на вспотевшей сильной твоей спине
И мне ты в глаза глядел, сам с собою споря
/Но здесь вряд ли выбрать было тебе дано/
Ты в них прочитал, с печалью, но без укора:
«Не бойся, стреляй, – я люблю тебя всё равно»