быстрей бы открыли границы и хлынули кто куда -
мы обе покрыли б столицы, покрыли бы все города.
мы ездили бы раз в месяц хотя бы к своим друзьям,
которых к тому моменту, конечно, нашли бы там.
но все же границы закрыты, и мы до сих пор враги.
хотелось себе бы отладить какие-то сапоги-
скороходы, чтоб двинуть в россию со скоростью сверхзвуковой
и не отвечать за шалость ни бабками, ни головой.
приехать в россию и крикнуть: товарищи, ну-ка, же!
давайте махнем в одессу. вы знаете, на этаже
у меня есть граффити, а кроме - в квартире моей самой -
гитара, и пианино, и сборники (там же - мой).
друзья! ах, давайте сходим в какой-то ледовый дворец
иль соберем дебаты писателей, наконец,
из всех - из моих, из ваших, из прочих простых ребят,
которым плевать, в итоге чьи правые победят.
друзья, мне настолько хотелось, чтоб было, как до того -
когда мы друг с другом болтали на пасху и на рождество.
рубились в контру, писали еще не ахти стихи,
но счастливы были, не зная, что есть за спиной грехи.
когда вода на крещенье от нас и до вас текла
по керченскому проливу, и вы могли два весла
взять, перемахнуть сюда к нам, а я мог, конечно, к вам.
как жаль, что все было просто, а нынче - такой фигвам.
пусть прошлое не вернется и грезить о прошлом зря,
мне кажется, что на свете по временности нельзя
перечеркнуть понятья "любимый", "товарищ", "друг" -
они неизменны - впрочем, как весь человечий круг.
поэтому я собираюсь к вам так, как могу дойти, -
через плечо с котомкой да с песнею по пути.
и если мне стрельнет в спину любая из двух границ -
то буду знать, что за совесть я пал там навеки ниц.