И вот всё уже в прошлом. Аэропорт Бандаранайка остался там, где ему и положено быть. И письмо это, скорее всего, самому себе, как некое многоточие в этой истории. Несколько дней иной жизни, словно сон, загадочный и насыщенный красками и впечатлениями. Вообще, и не верится: и суток не прошло - ты там и ты уже здесь. Перелёты сильно утомляют, надо бы поспать, но не хочется ложиться, рюкзак стоит дома, и я пью чай. Скоро начнёт светать, и не верится, что всё это было, и какая-то пустота внутри, бездонная, бескрайняя пустота. Это, конечно, пройдёт, и через пару дней обо всем произошедшем будет напоминать загар и только, а память, скорее всего, пока спрячет все картинки подальше. И чуть позже захочется перечитать письма, которые и писались-то скорее всего для себя, ведь вряд ли ценность их может кто-то воспринять так же, как сам. Ничего не изменилось вокруг, всё на своих местах, и кошка лежит рядом. Во мне кипит эта пустота, она словно кричит: "Ну, вот он я, вернулся!" А она, кошка, просто спит, и словно ты и не уезжал никуда, и все спят. Утром, конечно, будут расспросы, а сейчас ты наедине с собой. Но это нечто иное, чем ты был там наедине с таким же собой. Различное, и по форме, и по содержанию. Такая быстрая, нечаянная радость, искромётная, неуловимая, не замеченная никем, кроме тебя. Ты словно и не улетал никуда, да многие и не заметили вовсе твоё отсутствие, но такое значимое для самого себя событие. Наверное, чуть позже я вернусь к этому письму, но не сейчас, а пока оно останется краткой записочкой, возвещающей: "Я снова дома".
И вот он рассвет нового утра, так непохожий на вчерашний. За окном светит солнце, но нет влажности и обволакивающего тепла, не слышны уханья невиданных птиц, а лишь чирикание воробьёв. И тишина, без гула океана. Ветер, играющий с елью у дома. Два утра, только одно вчерашнее на далёком острове и сегодняшнее дома. Сегодняшнее тоже прекрасно, и, возможно, через некоторое время, в трескучие морозы, я и о нём буду вспоминать с умилением, но пока... Я всё ещё там, и надо мною огромные кокосовые пальмы и чёрный вулканический песок океана под ногами. Строки даются с трудом, им не дают излиться мысли, в которых я стою перед статуей Будды. Я часто думал: а кому нужны были эти письма, ведь можно было просто позвонить и сказать, что и как. Но я не мог без них, это некие ежедневники, конечно же, краткие и передающие лишь толику происходящего за день. В этот раз я не встретил каких-то людей, заинтересовавших меня, это была другая встреча, неведомая мне раньше. Я повстречал себя, ведь, бродя по знакомым местам, я вновь и вновь видел себя там и там и весело улыбался, здороваясь с каким-нибудь местом или предметом, припоминая себя 6 лет назад. И мне было комфортно в этом. А когда я брёл по неизвестному, мы словно шли вместе нога в ногу с тем собой, разглядывая окрестности, пытаясь запомнить всё до мелочей. Вчера я не прощался с океаном и не бросал туда монеток, я просто поехал, махнув разок рукой, и подумал про себя: "Я отлучусь ненадолго". Каким будет "ненадолго", конечно же, неизвестно, но оно будет даже во снах и воспоминаниях. А теперь я скажу вам в конце письма под номером 8 не "пока", а "Здравствуйте! Мечтайте бесконечно, желайте бесконечно, живите бесконечно!"
Восемь, как знак бесконечности, словно некое послание в будущее.