31
Утром позвонил Костя. Он был пока ещё майором и поспешил сильно обрадовать.
- У тебя сегодня историческое интервью. Генерал, ну очень попросил явить общественности её самую отсталую часть. Я думаю, лицезрея тебя, телезрители наконец-то поймут, как у нас всё плохо. А также проникнутся максимальной жалостью.
- Ага, и начнут подавать на интеллектуальное пропитание. Или, вы там на умственной диете?
- Мы стараемся не брать взяток у населения. Нам периодически стыдно.
- У вас только одна причина их не брать. Когда уже совать некуда.
- Неправда, есть и ещё одна…Представляешь, нам еще иногда просто их не предлагают... Бывают такие невоспитанные. Но мы с ними ненавидим и очень боремся.
- Я вот эти слова сегодня процитирую. Ты прославишься, как самый искренний майор на свете. А мне будет, наверное, уже всё равно… Ты же метко стреляешь?
- Этот бред мы вычеркнем прямо в эфире. Ты удивишься, как мы можем донести нужную нам истину. Одновременно и всем по-разному.
- То есть после обряда обрезания от моего интервью останется только «здрасте!»
- Ну и «до свидания». Если успеешь. Но я добрый и один раз из девяти постараюсь промахнуться. А почему ты сегодня такой умный и красивый, не как обычно? Ты опять нашел на улице десять копеек?
- Нет, перед тобой звонил Рокфеллер. Теперь я его сын.
- Тебе будет сложно с папой. Ты главный враг английского. Даже по-русски тебя не все понимают… Про меня, небось, не вспомнил, прохвост…
- Как я мог забыть во всём лучшего, после меня! Я тебя, пользуясь случаем, очень удачно, пристроил Ротшильдам. Увы, но только дочкой. От незарегистрированного брака.
- Дай тебе волю – ты и Морганам всучишь. В качестве любимой жены.
Короче, примерный текст, я тебе набросал, твое дело – раскрасить его всяческим вымыслом об наших тяжелых буднях. Основная тема – взгляд на наш труд со стороны.
- Лучше так - взгляд изнутри… Или просто – глаза оттуда…Зритель сам догадается…
- Поругание чести наших мундиров, будет караться по всей строгости законов, которые будут придуманы тут же, для себя и немедленно. Покажи, что ты нас любишь, как и прежде.
- Только ради тебя. Хотя былое чувство подугасло…
- Наталья тут блинов напекла…
- Ты почему-то вновь пробудил мою душу! Я прославлю вас всех! Ты прослезишься.
- Накосяшичь – сам всё съем... А тобой закушу.
- А я сегодня не мылся!!!
А потом кто-то позвонил ещё. Номер не определился. Но Виктор знал, что это она. Судьба. Сегодня она опять возьмет его под руку… И он всех-превсех переловит.
Но это уже будет во второй части!
32
- Скажите, Виктор, наших читателей очень интересует, как получилось, что столь специфическая организация позволила вам, без сомнения одному из известнейших писателей детективного жанра, понаблюдать за её работой? Каковы ваши впечатления, не было ли ограничения или давления, можете ли вспомнить что-то особенное?
- Начну по порядку. Вы знаете, для меня подобное предложение было большой неожиданностью…
Ну ещё бы. То нафик никому не сдался и чистил картошку, а то звонок в дверь и повестка черте-куда…Хорошо не с вещами…
- По поводу известности – безусловно, мне очень приятна столь высокая оценка моего скромного творчества и я рад, что в должной мере могу осветить всю сложность их повседневного героизма...
Генерал одобрительно кивнул. Костя сбоку показал кулак.
Скромного и не очень творчества у меня много, это да. Как долгов с мусором…Чужой писанины особенно. А кулак зря показывает. Работать в такой конторе, да с такими, как я - здесь без героизма просто никак…
- Мне посчастливилось воочию увидеть сколь напряжён и порой смертельно опасен их каждый день и час. Я очень впечатлен увиденным, однако предвидя страстные желания слушателей, к глубокому сожалению, не могу раскрыть детали и подробности всех спецопераций и тонкостей оперативной работы. Однако, в своих последующих произведениях, пользуясь всём тем набором художественных приёмов, что предоставлены нам литературой, я постараюсь в полной мере передать то волнующе прекрасное чувство, охватывающее людей, ежедневно противостоящих борьбе со злом во всех его проявлениях.
Генерал плакал. Костя сидел с раскрытым ртом. Хотя последняя фраза, при всём внешнем великолепии, показалась Виктору странноватой. Ну да, бог с ним. Главное, пафоса до хрена. Всё, как было прошено.
Да. -Думал великий писатель, рассеянно смотря за корреспондентами.- Я вам всем всё напишу. Все дела вот сейчас позабуду и сяду писать. Даже картошку брошу жарить, чтобы донести до масс… Что я там до них собирался донести? Надо взять у майора свою речь, вспомнить потом. Хотя сам пусть пишет. Он меня втянул в писательство, пусть хлебает теперь. Точно. Он и специфики там сколь нужно насуёт и лишнего не напишет. Виктор улыбнулся, представив, что будет представлять из себя майоров шедевр. Протокол. С вымышленными именами и фамилией, а еще без дат цифр и малейших подробностей. И вообще без слов. То ли дело я бы написал…
Занималась зорька на рассвете,
Люди шли в завод и те и эти.
Всё у них украл разбойник Вася,
Угрожая матом и смеяся.
Бросив пиво пить, по службе долгу
Без оружия и в общем-то, без толку
Задержал его сержант Сережа.
Получив и орден, и по роже.
Честь им и хвалу я воспеваю,
Когда потерпевшим я бываю
Пусть же будет больше тех Сережей
И поменьше Петев с гнусной рожей!
Или ещё – протокол-картина. В стиле импрессионизма…Легкая дымка, мрачный, клубящийся туман в багрово-свинцовых оттенках и в нём проступает моё лицо… Какая красивая жуть…В Эрмитаж. Немедленно! Нет, я куплю это, я очередь ещё вчера занял! Нет, будет всё по-честному – аукцион...
И всё деньги бедным. То есть мне.
33
- Пап, а она тебе ведь сильно нравиться? Только не ври, я же за тебя отвечаю!
- То есть мне, родному отцу, можно прогнать, что в школе завтра легкие уроки… Что там у нас: физкультура, музыка и рисование. И учить, естественно, на завтра нечего, ах, как жаль, я так люблю учиться, мой папочка!…
- Ты смешной и глупый. Завтра вообще праздник. Я тебя два раза обманула! Вот!
А вы с ней целовались уже, да?
- Вот взрослых я много адресов знаю, куда послать. А ты маленькая. И я культурный. Нет…
- Она и правда хорошая. А я кто у тебя на свадьбе буду?
- У меня, как на всякой порядочной русской свадьбе обязательно будет драка. И вот именно там ты будешь главной. Доверяю только тебе. Лучший специалист по организации безобразий. Пожалуй, даже непревзойденный. А ещё распишешь всем, какой я весь замечательный. Твоей буйной фантазии хватит?
- Да ну тебя! Я с тобой серьёзно…Тихо, вон она подходит! Здрасте, тетя Настя! А папка только о вас всё время со мной говорит. Возьмите его от меня, я устала уже.
Сенька, ты вода!
Ткнув в смеющегося Сеню кулачком она дала деру. Салочки. Есть вечные игры…Хорошо…
- О чём же вы изволили говорить с прекрасной леди в моё краткое отсутствие, мой сказочный принц?
- Да трепется она, не слушайте её! Ну да, и об вас тоже, конечно, много… Ну, и в общем...Ладно, только о вас. Но это всё она, а не я ! А я только рядом шёл!
- А в каком аспекте обсуждалась моя скромная персона? Если это не секрет?
- Это не секрет. Это военная тайна. Затрагивались весьма непростые вопросы межличностных отношений, в свете произошедших кардинальных изменений с вашим покорным слугой.
- И кто эта счастливая, коя так сразила ваше доселе неприступное сердце?
- Я не могу сказать этого. Я не знаю её отчества…
- А имя?!
- Оно слишком божественно, чтобы я произносил его всуе…
- Виктор, я безутешна…- Настя, шутливо опустила глаза и улучив момент, когда Виктор нагнулся за цветком, вдруг подтолкнула его на опавшую листву. Сидя на этом ворохе и смотря на Настю снизу вверх Виктор улыбался. Как же глупо. И как хорошо...Он подал ей поздний одуванчик.
- Папа- куда ты опять в залез, тебя нельзя одного оставить! Тетя Настя, вы молодец, толкните его ещё раз чтобы признался!
- Да я просто на колени хотел встать, чтобы стихи прочитать, а ты мешаешь!
- Эти колени, на чём сидишь, не так называются. Я тебе потом скажу. Читай давай, я отойду.
- Ты подслушаешь, как обычно!
Настя, хохоча, прижала к себе Алинку и шутливо погрозила Виктору.
- Читайте, нам, несчастный, я не отпущу мою верную защитницу.
- И чтоб с выражением, да теть Насть?
- Конечно. Иначе он никуда не уйдёт.
Алинка, серьезно наморщив лоб, притянулась к её уху.
-Тетя Настя вы даже и не думайте. Он уже никуда не уйдет.