В моих письмах к тебе не разгадано будет ни слова.
Как печально письмо содержания такого.
И без адреса будет лежать конверт
В моей памяти долгие годы лет.
В том письме напишу не опять, но снова,
Что в прощании нет ничего святого,
Что обет молчания в твою честь я принял,
Что портрет твой давно мне всю душу вынул,
Что вчерашний старухин сердечный приступ,
Чьё окно выше нашего на один подоконный выступ,
Обошёлся и стал не грозен,
Только я повторяться склонен.
В разговорах о том, что, знаешь,
Ты меня очень зря презираешь.
В моих действиях нет никаких претензий.
В мой спальне витает запах цветков гортензий.
На твоё одиночество нет мотивов
Посягательства в обозримом
И не зримо далёком прошлом.
Мне писать эти письма тошно.
Чрезвычайно неловко тянусь до точки,
Вырывая из каждой такой крючочек.
Я надеюсь на нашу с тобой брезгливость
Выходить из дома в такую сырость.
Мне, пожалуй, давно надоели такие речи.
Предпочёл бы и дальше читать и мечтать о вечном,
Не хватает увы в моем теле духа
И земля мне, пожалуй, не станет пухом.
Прахом сердце моё растворилось в объятиях ветра
В ту дождливую зиму, что я умудрился носить сапоги и метром
Ритмом, слогом и каждой не гласной буквой
Я пытался воззвать к сожалению, друг мой.
Я прощаюсь, не в первый и не в последний
Я в твоих отношениях с жизнью давно не посредник
Молчаливый, тоскливый с залива ветер
Принесёт тебе вечером уйму сплетен
Обо мне и вчерашней моей кончине
И не тронет тебя даже мысль о причине,
Которая равно близка и далёка,
Но не станет молчание для тебя пороком.
Нет, ты найдёшь недописанные в конвертах письма,
Строки будут прочитаны вновь без тоски и трагизма,
Но под новым углом осветятся листы твоим взглядом.
Дорогая, я был и останусь рядом.