Прости, Отец, среди заблудших,
Плутаю так же здесь и я.
Но не найти условий худших,
Под каждой кочкою змея!
Укромно, хищно притаилась,
И ненасытно жертву ждет.
Не убоявшись в кольцах свилась.
Ужалит всех, кто ни пройдет.
Куда не кинешься оплата,
Всего, что детям Ты даешь.
А ведь зарплата маловата,
Что еле как концы сведешь.
На пенсион совсем печально,
Прожить в достатке, лишь тянуть.
И грабит служба коммунальна,
И что-то хочется глотнуть.
Водою, Отче, сыт не будешь,
Крупою голод утолишь.
О неприятностях забудешь,
Когда с закатом крепко спишь.
С зарею снова возвратится,
Суетный день, что сущий ад.
Со всех сторон народ теснится
Не с добротою чаще взгляд!
Оно конечно же бывали,
Когда-то хуже времена.
Когда о Боге забывали,
Разруха, голод и война.
Но и сейчас война бушует,
Без передышки где-то там.
Народ изгоями кочует,
По иноземным городам.
А у кого пока спокойно,
Да в меру сытно - те молчат.
Не вразумят чужие войны,
Веселье, черствость, да разврат.
И не поймешь уже, где свет то,
Выходит тьма кругом живет?
Ведь не найти так просто место,
Где благочестие цветет.
В душе черствы, на лицах маска,
Милейшей скромности подчас.
И добродушия окраска,
Но холод тягостный из глаз!
Заглянешь в них, скорей отпрянешь.
Уж лучше к ним не попадать.
Беднее духом только станешь,
Другого в них не отыскать!
Вот и бреду среди ослепших,
Кричу, друзья, там нет пути!
Но никого, хоть самых лепших,
От прелестей, не увести!