Джейн стояла возле кухонного стола, неаккуратно сбрасывая пепел с сигареты. Голова разрывалась от боли. Но ей хватало еще мозгов не употребить ничего запрещенного, как ее не уговаривали. Только старый проверенный алкоголь с парой болеутоляющих. В свои 26 у нее был довольно потрепанный вид. Но у нее была хорошая генетика. Хороший отдых, питание, и она снова будет в форме. Джейн повернула голову к избраннику на кровати, который еще спал. Она так и не смогла вспомнить, где она с ним познакомилась, а точнее подцепила. В состоянии опьянения он казался ей таким симпатичным и харизматичным. Но утро всегда ставит все на свои места. В лучах света, а не клубных фонарей человек стал ей неприятным, даже гадким. Таким же противным червяком, которых ей подкладывал брат в детстве. Джейн улыбнулась, но улыбка вышла горькой. Нет, наркотики она принимать, точно, не будет.
Джейн подняла платье и прошла в ванною. Зеркало на стене было небольшое, с угловым расколом, чем вызвало холодок в душе. Когда – то весь мир хотелось перевернуть, хотелось сделать в противовес семьи. А теперь он расколот, как зеркало. Но уже какой год желание стало угасать. Стали сниться странные сны. Сначала Софи. Они никогда не были близки с ней, как сестры. Да, и они не виделись уже столько лет, но она приснилась. Вот кому не позавидуешь. Жизнь в психиатрической больнице не сахар. Джейн помыла лицо холодной водой. Но такая ли она сумасшедшая, как ее представили. Ведь она своими глазами видела то, что доказывало обратное. Но инстинкт самосохранение сильнее. И Джейн сразу смекнула, что лучше молчать, если она не хочет оказаться рядом с Софи в палате.
Еще более странным был звонок от бабушки. Джоан столько лет не искала с ней встреч, как Джейн собрала вещи и уехала из дома. Что же изменилось теперь? Как впрочем, звонок был и от матери. Обе они сказали, чтобы она одумалась и возвращалась домой. Время для разгула закончилось. Какой – то месяц назад, Джейн бы послала их подальше, да еще в довольно извращенной форме. Но сегодня взглянув на свое отражение, Джейн пришла к тому же самому выводу: пора возвращаться домой.
************
Зимние ночи становились все холоднее. Тем более, сегодня снег окончился, а ветер только усилился, так одиноко барабаня по ограде. Небо было усыпано звездами, поэтому Софи ничего не оставалось, как лежать и смотреть в окно с решеткой. Она не относилась к буйным пациентам, но ее дядя Кевин настоял на таком варианте, утверждая, что это только для ее же блага. Хотя Софи догадывалась о истинных причинах такой заботы. Иногда не стоит открывать людям, что ты знаешь их секреты.
Ей не было здесь совсем плохо. Но одиннадцать лет – гигантский срок для закрытых дверей. Немногочисленными радостями были прогулки и книги, на которых настояла Джоан. Она единственная, кто не отказался от нее, а старался облегчить ее участь. Но в последнее время, Софи стала ощущать, что скоро придут перемены. В закрытых узких помещениях всегда обостряется чувство интуиции.
Софи повернулась на спину, подложив руки под голову, когда услышала тихий шорох Такой знакомый, что она облегченно вздохнула.
- Я думала, ты больше никогда не придешь, что больные девушки не входят в твой рацион. Хотя, если учесть, что я вижу и слышу тебя, по человеческим меркам, я – больна, не здорова, - Девушка рассмеялась тихим мелодичным смехом, повернувшись снова на бок, - Я думала, что ты обо мне забыл.
Фигура в темном балахоне, присела на край постели, взяв ноги Софи в ладони и потянув их на свои колени.
- Не говори, глупости. Я был занят.
- Все одиннадцать лет, - глубокий вздох говорил о печали.
- Софи, - мужчина нагнулся и слегка поцеловал ее колени, - Не было дня, когда я не думал о тебе, но ты же понимаешь, что нарушать паутину времени нельзя. Так было предписано на твоей судьбе, если бы ты меня слушала.
- Если бы я не сбежала бы из твоей паутины, дух, ты бы меня не наказал! - Софи вырвала свои ноги из его ладони, опустив их на холодный пол.
Человек в балахоне присвистнул.
- А ты не меняешься. Я не пришел ругаться. А пришел помочь. Прошел большой срок твоего заточения. Я готов нашептать Фамусу, чтобы он нашептал главному врачу, что ты больше не опасна, и тебе пора возвращаться домой.
- Зачем?
- Ты мне нужна дома.
- Ах, вот как. Я об этом как – то не подумала. Ведь это нужно великому духу, - она помолчала, ожидая едкий выпад, которого не последовало, - Что я должна сделать?
- Выйти отсюда на законных основаниях.
- И как же? – девушка поежилась от холода. Дух встал рядом и прижал ее к себе, закрывая ее плечи плащом.
- Я научу, как. Скоро ты будешь дома.
**************
Глав.врач больницы для душевных больных Эмос Лаунти смотрел на трубку телефона, будто она сама могла заговорить. Питер Фамус всегда помогал ему с его частной клиникой, что за пару лет, его заведение приобрело приличную репутацию. И вот теперь этот человек просит его пересмотреть дело Софи Крамер, которая была помещена, как особая персона в самом начале его карьеры.
Одиннадцать лет большой срок для заключения. Но не для Софи Крамер. В душе Эмоса она вызывала восхищения. Сидя напротив его, он стал ловить себя на мысли, что произошла ошибка, и нет никакого отклонения в психики. Хотя он лично участвовал в экспертизе.
За эти годы Софи стала еще красивее. Тело округлилось, волосы в последнее время она просила подстричь покороче. Но ей шло. А от ее шоколадного взгляда его кидала в жар. Такой же надменный, как и у Джоан Крамер. Лишь с тем отличием, что взор Софи так часто покрывала паутинка задумчивой печали.
В прошении Питера, и на удивлении, самой Софи, не было ничего странного. Более образцового пациента он не помнил. Никаких проблем, истерик, выполнение всех требований. А сколько она читала, и так часто поддерживала с ним осмысленную беседу. Но ему нужно быть настороже. Ведь люди умеют прекрасно притворяться.
Эмос снова посмотрел на трубку телефона, будто она его укусила, лишь потом перевел взгляд на Софи, которая рассматривала подол своего платья.
- Так вы, миссис Крамер, подаете прошение, что вы практически здоровы и желаете выписаться домой спустя одиннадцать лет. Я правильно понял?
- Совершенно правильно, - Софи подняла взгляд и встретилась со взглядом глав.врача, что ему ничего не оставалось, как улыбнуться, как он делал всегда, когда не принял решение.
- Но почему сейчас? Что – то изменилось? Вы стали чувствовать себя совершенно здоровой?
Софи пожала плечами и впервые со времени их знакомства решила улыбнуться ему в ответ.
- Конечно, нет. Уверять психиатра, что ты совершенно здоров, подобно тому, что уверять, голодного льва, что он не голоден. Вы никогда не поверите. Ведь бывших пациентов не бывает, - Софи почувствовала, что Эмос стал слушать ее внимательней. А это ей нужно было, - Раньше я пыталась отрицать, что у меня есть проблемы. Но именно здесь, я стала осознавать не то, чтобы я не права. Я просто признала, что стрессы, которые я испытывала в моей семье, повлияли на мою психику. Тем более подростковую. И я поняла разницу между тем, что человек пытается убедить себя и окружающих, что он совершенно здоров, и тем, что научиться быть неопасным для окружающих, пытается быть полезным.
- Хорошо, - Эмос озадаченно потер подбородок. Здравое рассуждение. Чаще всего, его пытались убедить, что человек уже здоров, а ему Эмосу Лаунти хвала и почет. Но Софи не пыталась. Что это: правдивость или коварство? Эмос прищурил взгляд. Софи же снова улыбнулась уголками рта, - А если вы снова почувствуете, что здесь было лучше, если вам будут мерещиться странные фигуры, опасности?
- Не переживайте, я всегда смогу сюда вернуться. При условии, моя семья может выкупить всю клинику для меня.
«Это уж точно», - подумал про себя глав.врач, лишь потом добавил.
- Ваша семья ходатайствовала о решении вернуть вас домой. Хорошо Софи Крамер, - Эмос обтер влажные руки об брюки. Столько времени прошло, а девушка сохранила рассудок, вызывает уважение, - ваша бабушка, Джоан сможет вас забрать через неделю.
Эмос сам удивлял себя. Ведь она точно подметила, что бывших пациентов не бывает. Но дай, бог, он не ошибся в своем решении.