Была (одна из многих) коммуналка на улице Щукина в моём детсадовском детстве. В этой коммуналке был интересный, мощной комплекции сосед с увлекательным синим якорем на плече, мы с ним часто сталкивались на кухне. Ещё там был телефон-автомат, один на всю коммуналку, - висел в коридоре. Когда я теперь вспоминаю этот телефон-автомат, мне вспоминается и песня "Крематория":
А у Тани на флэту был старинный патефон,
Железная кровать и телефон.
Песня, вообще, издевается над всхлипами интеллигенции о том, что прошли времена возвышенных чувств и таких же стихов и музыки:
В темном зале все танцуют, и моя подруга в такт
Извергает дозу пота в дискотечный смрад
Я стою в крутом раздумье среди потных и мокрых лиц
Священной злобой возвышаясь над скопленьем тупиц ...
А у Тани на флэту был старинный патефон
Железная кровать и телефон
И больше всех она любила Rolling Stones
Janis Joplin, T.Rex и Doors
И у Тани на стене нарисовал я облака
И слона с ослом, летящих в никуда
И она ложилась спать, схватив слона за крыла
И просыпалась с хвостом осла ...
"Крематорий"
Там в щукинской квартире был у нас приятель-водитель, бесконечно травивший свои водительские байки. Например, подвозил он как-то смурную целеустремлённую женщину мощной комплекции, с двумя вёдрами первой черешни. Подвозил, и всё ей намекал, что черешни в этом году его семья ещё не ела. Несколько раз намекнул, безрезультатно. "Тогда я", рассказывал водитель, "взял и притормозил резко у светофора. Потом, когда тётка вышла, собрал с полу рассЫпавшуюся черешню в кулёк и отнёс домашним".
10-08-2019