В девяностые слушал «амэрикен бой»,
Верил он, что волшебная рынка рука
Одарит его. Нынче с обвисшей губой
Он квартиру отца продаёт с молотка.
Это Путин всучил ему чёртов кредит,
Остудил его пыл, затуманил мозги,
Жажда мести душонку ему бередит,
И вокруг лишь враги, да большие долги.
Но ведь люди со светлыми лицами есть!
Не работают, скачут и деньги при них,
Мы собьём с этой власти паскудную спесь,
Мы ударим их бравым протестом под дых.
И не важно, что сын (или дочь?) голубой,
Это норма сейчас, вижу в этом прогресс,
Я готов повести и его на убой
Лишь бы новый мой идол на царство залез.
Что? Работа? На дядю корячиться грех,
Это не для меня, я ведь править рождён,
И всех вас, выступающих в виде помех
Покрошу, посеку под кровавым дождём.
Он так сладко мечтал, он так яро скакал
И сияла идея во влажных глазах.
Но сорвался внезапно иллюзий накал
… и гвардейцы его понесли в автозак.