Рождено в ходе поэтического батла, вдохновлённого Георгием Костиным.
Посвящается ему же.
1.
Что делать с данностью? Предать ей скорбный дух,
твердя себе, что эта данность – свыше?
или кричать тому, кто не услышит,
стучаться в кровь в забитый спамом слух?
Ни в чём не снисходительный пастух,
судьба поэта бьёт с годами тише,
чтоб чувствовать, как он на ладан дышит,
чтоб пламень поугас, но не потух,
чтоб путь от мыслей – блох до мыслей – мух,
слетевших на съезжающую крышу,
он проложил ценою крестных мук,
задёрганный, отбившийся от рук,
сплошная боль, униженный испуг…
чтоб словом божьим он однажды в вечность вышел.
2.
унылым болезненным светом
глядится былое в лицо;
ты вырос зачем-то поэтом,
не умником, не простецом;
крещённый страданием в Слове,
ты вечности смотришь в глаза;
ты вечно пред миром виновен
за всё, что однажды сказал,
за всё, что предал умолчанью,
за жалкую жизнь трепеща…
за то, что тебя не прощали,
за то, что ты сам не прощал;
ты просто вынашивал слово
в молчанье, в бессвязном бреду,
ты вырос на всём неготовом
восторженным и бестолковым
и чуждым земному суду;
проходишь земною юдолью,
пытающей душу и плоть,
спасён очищающей болью,
оправдан божественной болью,
что щедро дарует Господь.
3.
В толпе людской язвительный изъянец,
Смешной закомплексованный засранец,
Да, это я, не врач, а та же боль.
По счастью, людям мало интересен,
Тащу свой крест неслышных миру песен
Не мимо жизни, а, скорее, вдоль.
Уйду – никто не ахнет: проглядели!
Мне всё равно: в канцоне ль, в буриме ли
Срываться на болезненный фальцет:
Люби лишь то, что редкостно и мнимо.
И я нежней огня и легче дыма.
И мир привычно мне молчит в ответ.
_____________
Посылка:
Изъянец – это маленький изъян,
Засранец же – вполне себе засранец,
Убогий танец – это всё же танец.
Конец. Я затыкаю свой фонтан.