Полночный бес вдруг вышел из бутылки
Той, что так ловко откупорил я
Однажды на беспечной вечеринке
Когда кружилась весело земля.
И славу Богу, что никто не видел
Свершившегося чуда из чудес.
Я был на кухне словно бы предвидел
Как явится ко мне незванный бес.
Он обликом своим был очень странен:
Мохнат, не брит, не чёсан и суров.
Какое-то нездешнее созданье,
К тому же обладатель двух голов.
«Ты, что притих», - спросил довольно просто,
Так мило примостившись на столе.
Я ж созерцал непрошеного гостя
Как если б был контужен на войне.
А гости между тем как было нужно
Из комнаты спешили в коридор.
«Пока, пока», - они твердили дружно…
И вскоре стих весёлый разговор.
Никто из них не видел беса вовсе
(Об этом я подумаю потом).
Читатели, вы домысли отбросьте -
Не повредился я ещё умом.
А бес, меж тем, продолжил свои речи.
Из левой головы пошли слова:
«Ты, успокойся, славный человече,
О нас идёт неверная молва.
Мы на людей хоть телом не похожи,
По сущности — попробуй отличи.
Быть может, к воздаянию по-строже
Относимся как к пламени свечи.
А так — мы в целом ваше отраженье
В потустороннем мире — не земном.
И принимаем иногда решенья,
Соизмеряясь с вашим бытиём.
Мы так же грезим о любви до гроба,
И в суете стремимся преуспеть.
И ненасытной кажется утроба,
Когда уже не стоит ей жиреть».
Он что-то говорил ещё неспешно
О схожести и ясности миров.
А я внимал как ученик прилежный,
Довольствуясь беседой двух голов.
И не заметил как исчезли обе
И вместе с ними всё то существо,
Что вынесло ко мне в своей утробе
Бутылочное тусклое стекло.
Что это было? Я сейчас, наверно,
Попридержу свой смутный интерес.
Быть может, чья-то неземная скверна,
А может просто — взгляд из-под небес.
И всё же я мораль простую вижу:
Как много здесь непознанных миров
И, может быть, и я от них завишу
Когда уходят отголоски слов...
Константин Мишенин