С них с детских пор сдували пыль
На душах их плели узоры
Предстала сказочною быль
На их доверчивые взоры
Средь неги добреньких мамань
На пирожках, как на навозе
Взрастили их подобных розе
А жизнь спихнула в глухомань
К чему слова, всё позади
Пал мир иллюзий и впервые
Как язвы вскрылись на пути
В познанье слабости людские
Там в городах под гул людской
Двадцатый век на мостовой
В машин горбатых дикий пляс
Свой бег заложил в этот час
В сплетеньях яростных минут
Рожденья солнечной эпохи
В тени за складками пройдохи
Поддонки, сволочи снуют
Среди пивных и ресторанов
Толпа хмельных и полупьяных
Отдавшись скуке и безделью
Отводит души за неделю
Под маской там подлец смеётся
А подхалим пред гадом гнётся
Благоразумием своим
прикрылся трус
Когда один
нахал героя в позе корчит
На благодатной его почве
Царит в верхах там птичий рай,
Взлетев высоко, попугай,
Цитат ослиных горы хлещет
А бездарь в поте рукоплещет
Слюну пускает через край
Там обыватель свет сей оком
С печи, окинув ненароком
Визгливо лезет вон из кожи:
- "О, что же делается, боже,
Нет в магазинах мяса, сала
Глядишь, подштанников не стало
Всё за рубеж на дармоедов
Долой друзей к чему мне это".
Льёт желчью он, а брюхо сыто
И мир измерен весь корытом.
Что в мире этом ждет птенцов
Что от мамань и от отцов
В самостоятельность прибыли
Котятами беззубыми слепыми
И счастье если им на встречу
Опередив, успеем мы прийти
И в них найдём товарищей по делу
Попутчиков в большом пути
А если прежде грязью их облепит
На жизнь сквозь гниль смотреть
придётся им
Тогда и появляются на свете
Они - великовозрастные дети,
Характер, чей почти не изменим.
Идут года, детишек папы ростют
Макушки лезут уж из-под волос
А жизнь по-прежнему в глазах у них
коростой
Какой в те годы видеть привелось.
С неверием своим
и извращённым взглядом
Быть может даже на правах слепых
Они других пропитывают ядом
Средь суеты забытых молодых
А жизнь идёт, и мир ещё не прочен
И каждый настоящий человек
По капле к капле морем заклокочет
И впишет новую страницу в век.
1978 г.