Нас трое, в луговине у ручья
Валки гребли, вершили копны сена,
На запад поднимая чаще взгляды,
Где солнце закрывали облака
И мрачно продвигались с вечным блеском
Мерцая будто на груди. И вдруг
Один помощник, сунув вилы в землю,
Уходит с поля. А другой остался.
А фермер (из чужих) в недоуменье:
- "Что там случилось"?
- "Что сейчас сказал".
- "Что я сказал"?
- "О недоумках сельских".
- "Чтоб сено нам поднять? Что будет дождь?
Сказал я, больше полчаса назад.
Сказал себе и про себя,- не вам!".
- "Не знал ты. Джеймс давно тупой болван.
Он думал, упрекнуть хотят в работе,
Себя, тот Джеймс иметь бы мог в виду.
И долго пережёвывая это,
Понять надеясь, втихую ушёл".
-"Он дурень, если так проймёт меня".
- "Не беспокойся. После уяснишь.
Тому, кто знает, под руку не скажут -
Как лучше и быстрей - унизить дважды.
Я тоже местный, но не из таких,
Кто может просто так работу бросить.
Я знаю, что тебе мы непонятны.
Ты говоришь лишь то что на уме,
А что у нас в мозгах, не понимаешь.
История случилась как-то раз:
Я в Салеме на Сандерса, с ватагой
Пяти (со мной) парней, на сенокос
Нанялись. Мы не нравились ему.
Он был одним из рода пауков,
Весь в жилах рук и ног, почти волнистых,
С горбатым телом, сбитым, как бисквит.
Но - дело! Человек работать может,
Коль скоро, может больше получить
Из помощи других, не отрицаю,
Он строгим был. Не мог найти часы -
В его хозяйстве,- ни к чему, пожалуй.
Дневной свет и фонарный, тоже есть,
Хоть на всю ночь,- и только шум в сарае.
Но что любил, так поощрить других.
Их не ведёт, - зачем ему, - отстанет
И режет следом, может кто и знает,
Когда коса по пяткам угрожает.
Довольно часто этот буллинг-трюк,
(Мы называем буллинг*) замечал.
Когда со мной на пару, с луга сено
Он отвозил, то я был начеку.
Я нагружал, вершил, а старый Сандерс
Граблями правил, говоря «О-кей».
Так хорошо добрались до гумна
С хорошим возом разгрузиться в яму.
Что означало лёгкую работу
Для верхнего, бросая только вниз,
Трава сухая катится гуртом,-
На сеновал не скоро бы подняли.
Не думал, что нужда есть призывать,
В понятном деле убеждая снова?
Но старый пень хватает крепче вилы,
Уже одни усы торчат из ямы,
Кричит как капитан, «Спускай! Вали!»
На то похоже? «Что сейчас сказал?»
Я вслух спросил, не ошибиться чтобы,
«Ты говорил, «Спускай, вали?» - «Давай.»
Сказал, что уложил,- уже помягче.
Не говорите под руку тому,
Кто ценит сам себя. Скорее Бог
Убитый не найдёт второе имя.
Собрал я воз - и знал, как разгрузить.
Две-три зацепки выбрал чуть полегче,
Поразмышляв, я просто завалил,
Освободил рыдван за десять порций.
Взглянул в ту сторону разок сквозь пыль,
Заметил, как он там плясал и плавал,
Макушка поплавком. "Будь проклят, чёрт,
Так получай!" В ответ - крысячьи визги:
Последнее, что слышал от него.
Прибрал чуть-чуть и вышел охладиться.
Один малец кричит: "А где старик?"
- "Остался там, под сеном отдыхает.
Достаньте,- он меня уже достал."
Поняв, что я ему намылил шею,
Должно быть больше, чем тот заслужил.
Они пошли в гумно, а я умолк.
Потом сказали: "Разгребали сено,
Подняли кучу и сложили на пол.
И ничего. Прислушивались. Тихо."
Предполагали, что пробить висок,
Пред тем как закопать, я б не сумел.
Ребята рыли.
-"Не пускай супругу
К сараю."
Кто-то посмотрел в окно,-
И будь я проклят, если не старик
Упал на кресло, и двумя ногами
Прилип к печи,- бывает, жарким летом...
Презрение он чувствовал затылком,
Никто не смел его расшевелить,
Конечно знал, что на него смотрели.
Возможно, до конца не завалил,
(Быть может, с ног свалил), но я пытаюсь
Забыть свою обиду на него.
А он прошёл домой, меня минуя.
От всех держался в стороне в тот день.
Мы сено вновь сложили. Поглядели,
А он горох вовсю лущил в саду:
Не допускал безделья, в этом роде."
"Тебе не легче, что он там не умер?"
"Ещё не знаю - трудно мне сказать.
Я думаю, и в том есть справедливость."
"Опасно взял. Не причинил вреда?"
"Расчёта мне? Нет,- кое что он знал."
***
поэма Роберта Фроста "Кодекс"
перевод: Вячеслав Толстов
*
буллинг (от английского bully - хулиган, драчун), или индивидуальный прессинг, исходящий от одного лица, и моббинг (mob - толпа) - агрессивное поведение группы лиц.