И наконец, теперь он лев!
Который царь среди зверей
Всех, именитых, одолев,
Оставил тех, кто был лакей.
Страх управляет человеком!
И он шагает век за веком
Но знай! желая дольше жить,
На чьи колёса воду лить!
Они, все быстро распознали
Настало время лишь лизать,
И про его победы врать,
Чего от них, и ожидали.
Стал в этом, каждый виртуоз
Как на дрожжах рос в славе босс
Не прослужив и дня солдатом,
Когда? В то время банки брал!
Нет веры? Сам пройдись по датам!
С убийством грабил, но не крал.
А брал себе, про то не знаем,
Вот на газеты, понимаем!
А без работы годы жить
Себя, других; ну как кормить?
Там постреляли, где рванули
Решив построить новый мир,
А в нём и бесконечный пир,
Но только палку перегнули!
Всё по теории легко
Но результаты далеко.
И вот, вершина пирамиды!
А к ней жестокий, долгий путь.
Зато с неё, какие виды!
Но и про жертвы, не забудь.
Так с заграницей легче биться,
В бой патриот любой стремится.
Бытуют разные ведь мненья,
Страшней, лишь мысли окруженья.
Вот образец, «На трон он сел!
Подумаешь, какое диво,
(И мыслил каждый так игриво)
Для трона, ведь и я созрел!»
Теперь задача, эту массу,
Немедля надо застращать.
«Не смей туда!» и не пущать,
И при себе держать всю кассу.
Создав элиту, так и быть!
Получше, можно их кормить.
Нашёлся друг, непримиримый.
И он с усами, тоже вождь!
Оратор, ох! неутомимый
А в души лез, как в доску, гвоздь.
Так мудрецами оба были,
И на соседей… ну, ложили!
Пока не то, косой лишь взгляд,
Но ни один сосед не рад.
И потому, в тоске метался,
Но клещи были с двух сторон,
Не понять, больший где урон,
Тогда ближайшему сдавался.
Прости, прощай суверенитет
Такой страны на карте нет!
Стояло рядом два капкана,
Но первым щёлкает один.
Зависит скорость от обмана,
Но ведь не ждать же до седин!
Капканы вовсе не для мыши,
А для того, напор чей тише….
Того, неверный чей расчёт.
И аналитик нападёт!
Какой, к чертям тем, вероломно,
Ведь миллионы у границ,
Вооружённых, очень, лиц.
А тот, другой, вздыхал лишь томно?
И никаких других забот!
Но верит этому народ.
Удар внезапный, страшной силы,
Снёс, будто прочную, стену
Прошил её, как сено вилы
И на кого б теперь вину?
И миллионы в плен попали
Куда ж деваться, окружали!
Хотелось есть, хотелось пить
И ко всему, хотелось жить!
Была такая безнадёга!
Да и в плену совсем не мёд….
То каждый быстро вдруг поймёт
Одна надежда, лишь на Бога!
Небесный, может помогал
Земной, мгновенно оболгал
В сознаньи был, иль без сознанья.
Вот до чего дошёл прогресс.
Вдолбили всем нам в пониманье,
Очнулся зря, в плену воскрес.
Дела, вождь понял, очень плохи!
Теперь нужны не только вздохи
Находчив он, и в этот раз,
Он публикует свой приказ*
Но, окруженья продолжались!
А сей приказ и враг читал
Но он нас снова в клещи брал,
Хотя к своим мы пробивались.
Туманным был солдатский строй,
Пойми, где трус, а где герой!
Потом, все знаем, победили!
И от Москвы, пошли назад.
Откуда немцы приходили
Теперь у нас победный взгляд.
Мы за врагом теперь спешили,
Своих не всех, похоронили
Сначала было недосуг
Потом иссяк гражданский дух.
Произошли переоценки!
И пусть могилы деда нет,
А вот в цене его портрет.
Почти геройские оттенки,
Вдруг пробудились промеж масс
Ведь так полегче, в добрый час!
Ещё немного, в заключенье!
Такие мысли вдруг идут
И почему, ведь есть сомненье,
За что вождя былого чтут?
Вот говорят, его Победа!
Установившееся кредо.
А полководцы, а народ?!
Ведь может всё наоборот!
Тогда подумать так, смертельно!
Его немедленно, того!
Ведь славить надо одного,
Сильнее всех, к тому ж, отдельно.
А делать что, живой ведь бог,
Хотя печальный был итог.
Генералиссимус победы!
А отступленье не его?
А окруженья, плен и беды
А голод, смерти, всё; кого?
Вот человечество не знает,
Чтоб попадало столько в плен!
И превратилось столько в тлен.
А наш народ всё понимает.
И стар кричит, и детвора
Но лишь одно: «гип-гип! Ура!»
*за № 270, от 16 августа 1941 года,