Свою судьбу читая в Книге Жизни,
Дошла до августа с прохладою ночей.
Уже там нету места укоризне,
Уже я не твоя и ты ничей.
Не мучают обманы и досады,
Ни чьё-то воровство ( не мой ведь грех).
И в огороде больше мне отрады,
Чем в суете, рождающей успех.
Собой делюсь охотно, как амёба,
Духовной пищей и застольем,
всем.
Себя на части рву, не глядя в оба,
Но не надкусываю то, что уж не съем.
Шуршу листочками желтеющими Книги.
Назад листаю, не стремясь вперёд.
Несла вериги, не плела интриги,
Старалась не марать ни честь, ни род.
Описки были, жуткие ошибки,
По глупости наивной, не со зла.
Но пронесло - Судьба меня хранила,
От казней ограждала, как могла.
Но била больно. Ой, как больно била!
И я спасалась, спрятавшись в дела.
Мне так везло - любила, что имела.
Что не имела, делала сама.
Порой умело, чаще неумело,
Но не сходила ни по чём с ума.
Ценила тех, кто был ко мне хорошим,
Кому была такой, как есть нужна.
Уже так много их осталось в прошлом.
Стараюсь быть с живущими нежна.
Всех жалко, от собаки до подонка.
Змею могу пригреть, что там кота?
Безумной становлюсь я иль ребёнком?
Но логика здесь есть. Она проста.
Смотрю на золото страниц своих осенних,
Сусальные листочки так тонки!
И страшно смять до срока их, последних,
Тычки всем раздавая и пинки.
Не надорвать бы тонкой паутинки
У флёра Лета Бабьего на них.
Из августовской тёплой половинки
Я лучше напишу вот этот стих.
Пусть в Книгу жизни, как в скрижаль, войдёт он.
Коль суждено, перечитаю вновь.
Она была всегда моим блокнотом,
В котором было всё лишь про любовь.