У сельского храма – покой, тишина.
Деревня еще не совсем омертвела.
Ребенок, цыганского рода, несмело
Копеечку тихо спросил у меня.
В глаза заглянула – сплошной чернозём
Да отблески солнца по черному краю.
- Семья ваша, мальчик, наверно, большая?
Ребенок ответил, - да, семеро ртов.
Дала, что осталось, а в храме свеча
Горела за счастье всех сирых и нищих.
И долго глаза черноземного днища
С печалью недетской смущали меня.