Я был неспокоен, похоронен во льдах и прибит своим сердцем к твоему отречению,
Я был одинок, потерян в себе и распят на кресте из своего же сомнения.
День прерывает материю странствий, ночь уступает своё место в полку,
Лотос внутри моих рёбер загнивает и чахнет, взращивает мысль утопически ту,
Что прорастёт в голове, убивая мечту.
Поэзия шепчет молитвы спасения, вгрызается ядом в сердца нутро,
Разрисовывает кровью скверы, комнаты, страх вековечный и, о,
Запах умершей вселенной с болью,
Длящейся очень давно.