Заезжий мастер с горсткой лала,
колдуя содой и песком,
украсил шёлк сердечком алым -
рубина трепетным глазком.
Из белой кости, безупречны
её изящество и стать.
Она на платьях подвенечных
в огнях балов могла блистать.
В толпе зевак, купив за шиллинг
на старом рынке за углом,
на край полы её пришили.
Завистник молвил: - Поделом!
Ей скучно было на подоле.
Без ласк общения, она,
всегда одна по божьей воле
была судьбой обделена.
Порой подкашивала силы
с творцом оборванная связь.
Она давно к нему просилась,
молилась и ... оторвалась.
В сердечке, вспыхнувшем от горя,
и никому не нужном, вдруг
восстали всей планеты зори,
мир осветив на миг вокруг.
Неоценённое горенье
несостоявшейся мечты!
Творец забыл своё творенье
в объятьях новой красоты.
Никто не плакал безутешно
о ней, потерянной в пути,
хотя могла она безгрешно
до гроба крест судьбы нести.
Во мгле безвестности лежала,
утратив с внешним миром связь.
Шипы подошв вонзали жала
в сердечко, втоптанное в грязь.