Тысячи людей на остановках,
Все куда то мечутся, спешат.
Жизнь уходит в суете, заботах,
Её везёт маршруток плотный ряд.
Девушка красивая подсела.
Сто пакетов ставит пред собой.
Что то не понравилось - отсела.
Видно старости ударил запах мой...
Ты прости девчушка. Я ведь болен.
А когда то был ведь ого го.
Прошагал с боями пол Европы.
Хоть почти не помню ничего.
Красота какая - вот домины.
Где то здесь был вырыт мой окоп.
Вырыты землянки и могилы.
В них лежит пехотный первый взвод.
Подожди, а вот же мост...
Да точно. Вон колонны! Дайка я сойду... Сердце застучало! Там же наши!
Нет.. Не то... И дальше я сижу.
Девушка та посмотрела с уваженьем...
Орден ей блеснул из под пальто.
Красная звезда. Лишь её ношу я.
Больше и не надо ничего.
30.09.2019 год.
Инвалиды же войны ничего не требовали, ничего не просили, никуда не писали. Они были всем довольны. Всем довольны. И главное, что около каждой кровати стояла тумбочка. И на тумбочке… Или на тумбочке, или на самой кровати, такой какой-нибудь простыне, которая привязывалась к дужке, к спинке кровати — были приколоты ордена и медали, у каждого. И я говорю: «А у вас какие-то вещи тут есть? Ну, шкафы там какие-нибудь?» А они говорят: «А какие вещи?» Я говорю: «Ну, как? Ну, у каждого же человека есть какие-нибудь вещи свои». А мне говорят: «Ну вот наши ордена, вот это наши вещи. И нам других вещей не нужно. Остальное всё есть у нас». А вот эти ордена, это, говорят, то, ради чего мы воевали. Ради чего другие погибали. То есть, это как бы осталась память об этом. Вот[1]…
Из письма художника Геннадия Доброва жене. 4.07.1974. год. Валаам.